Онлайн книга «Подвеска Кончиты»
– Папа, ты забываешь, сколько мне лет. Отец вздохнул: – Ну, делай как знаешь. Во всяком случае, имей в виду. – Буду иметь, – пообещала Дайнека. После недолгой паузы отец снова спросил: – Как твои дела? – В плане личного? – уточнила она. – В плане личного, и вообще. – Без изменений. – Понятно. – А ты как? – спросила Дайнека и торопливо добавила: – Как Настя? – Настя в Париже. – Ясно, – больше говорить было не о чем. – Звони, я за тебя очень волнуюсь. – Хорошо, папа, – Дайнека нажала кнопку отбоя. Оглянулась: позади – никого. Сдала немного назад, уселась поудобней, вывернула руль и нажала педаль газа. Вопреки ожиданиям, машина рванулась не вперед, а назад. Раздался глухой звук, Дайнеку тряхнуло, и в грудь больно уперся руль. Резко затормозив, она пригнулась и замерла. Вокруг было тихо. – Теперь, как порядочная девушка, вы просто обязаны со мной познакомиться, – в открытую дверь на нее смотрел молодой мужчина. – Я не слишком повредила вашу машину? – смущенно спросила Дайнека. – Вы целы? – Сражен наповал. – Господи… – прошептала она. – Вы не поняли. Я в порядке. Меня зовут Виктор. – Дайнека, то есть Людмила… Первый раз вижу такого веселого потерпевшего. – И все-таки: Людмила или Дайнека? – Без разницы… – Я вас еще в рекламном агентстве приметил. А вы даже не посмотрели в мою сторону. Вас кто-то обидел? – Не стоит об этом. Вы точно в порядке? Может, в больницу? – Это лишнее. Я неуязвим. – Я что-нибудь могу для вас сделать? – Подвезти. Здесь близко. – Садитесь. – Подождите, только возьму пальто. Дайнека оглянулась на его дорогую машину, переднее крыло было смято. – Я возмещу. – Непременно, – пообещал Виктор, и она сникла. Пришлось задуматься над тем, что он имел в виду. Ехать было недалеко. Дайнека еще раз предложила заплатить за ремонт, но мужчина отказался. Они провели в дороге всего десять минут и расстались, даже не обменявшись телефонами. Промокшая обувь омрачила весеннюю эйфорию, простуда была неизбежна. Дайнека заторопилась домой и уже в подъезде ощутила легкий озноб, навевающий мечты о теплой постели. По инерции открыла почтовый ящик и в ворохе рекламных листовок обнаружила простую открытку – кусочек картона с нарисованным букетом цветов. «С днем рождения!» – гласила золоченая надпись, запутавшаяся в фиалковых лепестках. Дайнека стояла у почтового ящика и от волнения не разбирала слов, выведенных знакомым почерком. Точнее, видела только одну фразу: «Дорогая доченька…» С почтового штемпеля кричало желанное слово – «Красноярск». Взбежав по лестнице, она открыла дверь и, не разуваясь, прошла в гостиную. Там на диване преспокойно лежал пес Тишотка. Застигнутый врасплох, он смущенно таращился на хозяйку, не понимая, откуда она взялась. Потом спрыгнул на пол и улегся поодаль, виновато постукивая хвостом. Дайнека даже не посмотрела в его сторону. Десять лет она ждала этого мгновенья. И оно пришло, когда уже не оставалось надежды, когда совсем поверилось, что мамы у нее больше нет. Повзрослев, она научилась с этим мириться. До дня рождения оставалось еще две недели, и тот факт, что открытку доставили раньше времени, растревожил Дайнеку. Предчувствие подтвердилось: с мамой стряслась беда. Еще не дочитав до конца, Дайнека поняла, что по-прежнему любит ее и прощает все: измену, долгие годы молчания, их с отцом бегство в Москву. Прощает все [1] … Ей припомнился тот день рождения, когда рано утром, перед работой, мама поздравила ее в последний раз, и девочка повернулась на другой бок и заснула, обнимая подаренную куклу. «Проспала свое счастье…» С этой болью невозможно было смириться. Потом ее поздравлял только отец, и в такие минуты они особенно остро ощущали свое сиротство. Дайнека не любила свои дни рождения. Дочитав открытку, она позвонила отцу. Вячеслав Алексеевич приехал немедленно. Не сразу поверив, что мама действительно дала о себе знать, долго перечитывал слова на открытке, потом быстро спросил: – Есть закурить? – и при этом он рассеянно похлопал себя по карману. Дайнеке стало не по себе, она знала, что отец не курит, и все же принесла ему сигарету и зажигалку. Отчаянно затянувшись, он выдохнул вместе с дымом: – Кто-то должен ехать. Лучше, если ты. Дайнека молча кивнула. Он тут же засомневался: – Хотя как же твоя практика… – Разберусь. Возможность увидеть маму была важнее всего. – Значит, едешь? – Папа… – укоризненно прошептала Дайнека. – Прости. Собирайся, а я – за билетом. Дверь захлопнулась, и Дайнека осталась одна. Бесцельно прошлась по комнатам. На кухне увидела Тишотку, смирно сидящего возле своей миски. – О тебе-то я и забыла… Дайнека отрезала кусок колбасы. Схватив угощенье, Тишотка выбежал в прихожую и расположился на коврике. Он понял: сегодня можно делать все, что захочешь, и не услышать ни слова упрека. Такая жизнь ему была определенно по вкусу. Вернувшись в гостиную, Дайнека посмотрела в окно: небо затянули свинцово-черные тучи. Крупные тяжелые капли ударили по карнизу. Удары становились все чаще, спустя мгновение это был уже ливень. Девушка отыскала спортивную сумку. Собрала вещи, поставила сумку у двери, потом легла в кровать и закуталась в одеяло. Под шум дождя она постепенно успокоилась и не заметила, как уснула. – Что, действительно уезжаешь? Но ты же мне не заплатила! Посмотри, как изуродована моя машина! – мужчина был в ярости. Дайнека не видела лица, но знала, что это новый знакомый по имени Виктор. – Я пыталась, вы же сами не захотели… – оправдывалась она. – И слышать ничего не хочу! Ты мне за все заплатишь… За все-е-о-о… – затянул он зловеще, и его голос пронзительно зазвенел, превращаясь в телефонный звонок. Не отрывая головы от подушки, Дайнека взяла трубку: – Слушаю… – Плохи наши дела, – это был отец. |