Онлайн книга «Дождь из высоких облаков»
|
Крикаль остановил кадр на этой реке и встал с кресла. – Что-то я не понял, Иван... Это война или турпоход? По пересеченной местности? Иван будто не слышал, глядя на экран. – Ты что там делал десять дней? С бойцами в футбол играл? – Играл. – Да я видел. – Крикаль кивнул на монитор. – Но у тебя вроде другая задача была... – Я помню, – безучастно отозвался тот. – А что ты отснял? – Надо понимать, ты хочешь попрессовать меня? – Пресс будет чуть позже, – чему-то усмехнулся Крикаль. – Это пока разминка, Вань. Иван включил перемотку, спросил зло: – Ты меня за этим вытащил из дома? В законный выходной? Оторвал от беременной жены, от любимой дочери? – Твой материал заявлен в программе, – жестко сказал Крикаль. – И что мы покажем уважаемому телезрителю? Отдых в горах? – Война должна вызывать отвращение, верно? – после паузы тихо заговорил Иван. – А это кровь и трупы. Это тупость военных чинов, разгильдяйство и пьянство солдат. Бессмысленная гибель, крик матерей... – Скажешь, этого уже нет? Четыре дня назад под Шатоем сожгли колонну грузовиков. Ты с группой был в этом районе. Где? Почему здесь течет Аргун, а не горит колонна? – Ее не сожгли. – Как не сожгли? – На обочине подорвали фугас. Загорелся один «КАМаз», но его потушили. Обошлось без жертв. К сожалению... Начальник будто бы не заметил язвительного тона. – Все каналы показывали обгоревшую колонну. Даже CNN. – Ты же знаешь эти фокусы, Стас! С какой точки снимать... – В чем ты хочешь убедить меня, Ваня? – Крикаль подкатил кресло и сел напротив. – Что мы врем? Показываем ужасы? – В том, что война на Кавказе кончилась. – Это ты так решил? – Нет, всем известно. И некоторым нашим... и особенно не нашим политикам обидно. Мы с тобой даже знаем кому... Ты обычно коньячка наливал, а сегодня что-то зажимаешь... Крикаль подкатился в кресле к шкафчику, извлек початую бутылку коньяка и две разных рюмки. Разливал осторожно и долго, заполняя паузу. – Не надо озвучивать кому. – Он поднял рюмку. – Если война кончилась, то за победу? Иван выпил не чокнувшись, достал сигарету. – Знаешь, зачем банды Масхадова таскают по горам электростанции? Небольшие такие, японские. И запас бензина? – Тянутся к цивилизации... – Правильно, чтоб телевизор смотреть. Они у нас самые лучшие и внимательные зрители. Особенно новостей и таких вот авторских материалов. А сейчас им подбросили портативные, на аккумуляторах. Чтоб не так тяжело было. Крикаль взглянул на него, как на больного. – У тебя все в порядке, Иван? – А догадываешься, почему ни одну съемочную группу не взяли в заложники? Хотя возможностей было! Сами в руки шли... И даже отдельным журналистам позволяют брать интервью? Например, у Басаева? – Может, у тебя с Варварой проблемы? – деловито продолжил Крикаль. – Кстати, как протекает беременность? Кого ждете? – С Варварой все в порядке, Стас... Иностранных журналистов берут, а наших нет. Даже выкупа не хотят. Странно, правда? И обидно... А еще есть ощущение... – Теперь все понял! – Крикаль вскочил. – Как я сразу не сообразил! Надежда? Твоя Надежда на лучшую жизнь? – При чем здесь Надежда? – Как при чем? Она же узнала про беременность Варвары? – Ты сейчас о чем говоришь? – после напряженной паузы тупо спросил Иван. – О психологии, Вань, о мотивациях поступков, поведенческих реакциях... Она не пожелала отнимать отца у двоих детей. И наконец-то оставила тебя. Он промолчал, подыскивая слова, – чего-то опасался. – Продолжай, – спокойно поторопил Иван. – Ты ведь сожалеешь, что мы с ней расстались, верно? Ну, скажи? Это ведь ты нас свел с Надеждой? Помнишь командировку в Североморск? – Я свел?! Ну, ты молодец! А кто говорил – судьба? – Надя была права... – Теперь я его свел! – возмутился Крикаль. – Как сводник! Да мне всегда было жалко Варвару! Которая тебе верит! – Ну, об этом я всегда знал. – И вообще, я устал разбираться с твоими женщинами! – вдруг взорвался шеф. – Почему я должен выслушивать одну, другую? – Ты давай о мотивах. Это интереснее. Крикаль налил коньяка в обе рюмки, молча выпил один и спрятал бутылку. – И ты не обидишься? – Ты же знаешь. – Ладно... Глубокие разочарования и переживания меняют мировоззрение. Мы начинаем иначе видеть и мыслить... – А если конкретнее? – Как часто бывает, в великом безутешном горе ты прозрел! – мстительно объявил Крикаль. – Огляделся и вдруг обнаружил, что война кончилась. А продолжается она только в наших кровожадных репортажах. На самом деле мир и благодать... Такое у тебя ощущение? Он ждал резкой реакции – провоцировал взрыв, но его не последовало. Иван разочарованно пожал плечами. – Не угадал. От безутешного горя все видится наоборот. – А, так надо учитывать, что ты поперечный! У тебя мозги, вывернутые наизнанку. – Сам ты поперечный... Крикаль пошел на добивание. – Пока ты снимал в Чечне мирные пейзажи, Надежда собралась замуж. Знаешь за кого?.. За господина издателя по фамилии Сердюк. Помнишь «Фатум-пресс»? Этого Иван не знал, но сделал вид, что ему безразлично. – Замуж – это здорово. – Были они тут у меня. Оба, – сообщил с удовольствием Стас. – Заявление принесли... – На венчание? – На какое венчание? На увольнение. По собственному... – А вот в это не верю, – усмехнулся Иван и поднялся. – Надежда не уйдет с канала. Если наша контора сгорит, она еще три года на углях просидит. Крикаль достал из папки бумагу, поднес к лицу Ивана. – Отрабатывает две недели. И осталось ей всего девять дней. – Фатум – это и в самом деле пресс. – Иван пошел к двери. – Тогда и я принесу какое-нибудь... заявление. По собственному... В спину полетело яростное: – Вань, ты просто запутался в бабах! Подумай о беременной жене! Из трубы, торчавшей в стене приземистого цеха, текла вода. Невзирая на макияж, Надежда с удовольствием умылась, хотела утереться салфеткой, но тут зазвонил телефон в сумочке. Она ждала звонка – выхватила, глянула на дисплей и отвечать не стала, лишь усмехнулась: |