Онлайн книга «Косовский одуванчик»
|
– Не могу. – Хранишь верность Косово? – Да. – Ты его больше меня любишь? – Нет, не в этом дело… – А в чем? – Мои родители… – Я готов предстать перед ними и сказать, что люблю тебя! – Моих родителей нет в Приштине. – Где они, скажи? – Во время бомбардировок албанцы выкрали моих родителей. Я ничего о них не знаю. Потому я и согласилась переводить для тех, из гуманитарной организации «Кер» – надеялась с их помощью найти родителей. – Что же ты мне об этом не сказала на лугу? Или сегодня ночью? – Если бы я сразу рассказала, пока мы шли в отель, ты бы подумал, что я с тобой только для того, чтобы спасти родителей. – Пошли… – Нет, ты спустишься с карниза. В этот момент послышался вежливый стук. Я подошла к двери, уставилась в маленький глазок. Увидела стучащий палец, – он лез мне прямо в глазок. Вернулась к капитану и, совсем как его солдат, отрапортовала: – Капитан, с этого момента твоим парашютом буду я! Поцеловала Гарольда, когда он перелезал через подоконник, потом еще раз, когда он гнездился на карнизе. Я спросила: – Ты знаешь, куда идешь? – Знаю, – ответил он, – иду, чтобы опять найти тебя. Я внимательно следила за стуком в дверь и отходом капитана, который, совсем как Джеймс Бонд, спрыгнул с карниза на разрушенную бомбой крышу. По улице – я чуть не рассмеялась! – проехали три грузовика, а на них были укреплены огромные фотографии немецкого генерала Клауса Райнхардта. Подумала, что так культуртрегер майор Шустер знакомит народ с новым командующим КФО-Ра. Я произнесла фамилию Шустера громко, как будто зову его, потому что в апартаментах не оставалось никого, кроме Шустера и все более сильного стука в дверь. Подкрасилась, с улыбкой ожидая прихода руки, стучащей в дверь… – Хелло, – произнес сержант Militer Police. – Это вы, сержант? Пожалуйста. – Извините, что так рано, еще только полдень… – Что вы, самое время для виски! – Нет, самое время спросить про капитана Гарольда. – Окно, – ответила я. – Сбежал? – спросил сержант. – Карниз… – продолжила я, забавляясь. – Когда? – Когда я проснулась, его уже не было. – Спокойно ли он спал? – Не знаю, я спала в соседней комнате. Когда я несколько минут тому назад зашла сюда, чтобы спросить о планах на сегодняшний день… Вы знаете, я ведь всего лишь переводчица капитана Гарольда Кина… – Я заходил в вашу комнату, что рядом с апартаментами Гарольда, простите, – капитана Гарольда… – Вы полагаете, я спала здесь? – Нет, я всего лишь хотел просить вас передать капитану Гарольду Кину приказание немедленно явиться к генералу Джексону. – Вы знаете, я пошутила, когда вам сказала про карниз. – Я догадался, – ответил сержант. Мы оба все время смеялись над собственными словами. Мне вдруг пришло в голову, что лучше бы этот сержант нарисовался на лугу перед овцами. Он был покрасивее Гарольда, лучше одет и пах хорошим шоколадом. – Присаживайтесь, – сказала я. – Увы, не имею права, поскольку отныне эти апартаменты принадлежит не капитану, – в дверях ждет мадемуазель Тереза. В дверях показалась полная женщина, совсем как имя Тереза, когда его произносят полными губами, – толстое слово, по крайней мере, так мне кажется, в то время как слово «сержант» напоминает мне мост – так и вижу, как по его буквам бегут дети. Тереза в дверях – толстое слово – вежливо попросила ключ от «моей» комнаты. Я бросила его в сторону Терезы, совсем как ключи, которые бросил мне Иован, покидая кафану, – ключи, полет которых завершился не в моих руках, а у Рекса. «Что же, – пронеслась у меня мысль, – остается мне кухня Рекса». Сержант, играя красивыми глазами, объяснял мне тоном гида: – Мадемуазель Тереза, переводчица майора Шустера, займет вашу комнату, в то время как майор Шустер поселится в апартаментах бывшего капитана… – Бывшего? – спросила я. – Я имею в виду – для вас «бывшего». Полагаю, что он лишился права на переводчицу, а может, и права командовать парашютно-десантным полком. – Кажется, вы становитесь «будущим»? – Не понял… – Я смотрю, вы высказываете мнение, не совсем соответствующее вашему званию. – Да, мне повезло, я теперь не сержант в патруле. – И стали? – Теперь я служу в «Баре Кукри», после Opening Nights. – Похоже, вам повезло в танго? – Я сделал всего несколько па, и вы исчезли в толпе. Я остался думать над тем, почему это немцы и англичане так не любят друг друга. – Это не совсем так. – Я имею в виду майора Шустера и капитана Кина. – Аллюзия? – вежливо спросила я. – Прозрачная, – признался сержант. – Я тоже «прозрачна», потому должна определиться. – За Англию или за Германию? – А может, за Америку? – Но я ведь всего лишь сержант. – Не поняла. Меня ждет кухня в «Баре Кукри». – Нож кукри, – пошутил сержант. – Попробую приручить нож кукри – научу его резать репчатый лук. – Я должен буду хорошо порезать этот наш разговор… – Должны будете представить рапорт немецкому генералу Клаусу Райнхардту? – Я пишу нечто совсем иное. – В американские газеты? – Нет. – Матери или жене? – Нет. – Ладно, пошутила – пишете обо мне? – Может быть когда-нибудь, когда покину Косово. – «Мемуары сержанта»? – Хорошее название. – Вы выглядите лучше названия, я просто шутила. – Красавцы писать не умеют. Я прищурила глаз, будто рассматривая его в пятидесятимиллиметровый объектив: диафрагма два и восемь, объектив – второй глаз, не настолько хороший, чтобы быть плохим… Плохим? А может? – Не может быть. Вы… – Надеюсь, что да. – …писатель? – Пытаюсь. – Это моя специальность, я на отлично сдала курс всемирной литературы. – Первый мой роман оказался весьма успешным, но каждый знает, что писатель становится таковым после второго. |