Онлайн книга «Косовский одуванчик»
|
– Он был пьян, – осторожно заметил майор Шустер. – Но я-то трезвая была! – Тогда меня ваше решение удивляет. – А меня нет. – Возможно, возобладали сантименты? – Нет, сопровождая в отель капитана Гарольда, я преследовала совершенно определенную цель. – Смею ли знать? – Хорошо, я скажу вам… Во время бомбардировок албанцы похитили моих родителей. Я ничего не знаю о них. Мне показалось, что капитан парашютно-десантного полка мистер Гарольд Кин может помочь. – Благие намерения… Ну, если не лично капитан Гарольд, тогда, может, с помощью генерала Джексона? – Генерала Джексона? – Ну, мы-то знаем… Хорошие солдаты, хорошая карьера, особенно после акции, более известной как «Кровавое воскресенье». Парашютисты – в то время при участии сержанта Гарольда и Джексона – подавили в Ирландии, в городе Дерри, бунт, но при этом – не они, а их полк – убили тринадцать демонстрантов. В числе обвиненных в убийстве были сержант Гарольд и в то время капитан Джексон… – Боже мой! – выдохнула я. – Хорошую же они карьеру сделали! – Опасаюсь, – осторожно заговорил майор Шустер, – что вчерашнее выступление капитана Гарольда… – Его отправят на каторгу? – Давайте спросим компьютер, – предложил майор Шустер. Мышка бегала по экрану так, словно за ней гналась кошка – когти на руке майора Шус-тера. На экране появился Лондон, маленькая улочка, хорошенький домик с цветничком, и на экране большими буквами появилось: КАПИТАН ГАРОЛЬД КИН, 43 ГОДА, ЖЕНАТ, СУПРУГА ДЖАННЕТ, 42 ГОДА, СЫН ОЛИВЕР, 8 ЛЕТ. Я и эту сцену отыграла совсем как горничная в опере «Cosi fan tutti». – Слава Богу, – говорю, – есть кому позаботиться о Гарольде! – Вы слишком веселитесь. – Мы провели прекрасную ночь! – Вы молодец, что позаботились о пьяном мужчине. – Я вас обманула, он был трезв, пьяный мужчина не смог бы трахаться ночь напролет. – Как вы легко об этом говорите! – Потому что вы все это и сами знаете. – Нет, в самом деле не знаю, просто люблю про это слушать, – смутившись, говорит майор Шустер. – Наверняка кто-то все снял. Может, найдем соответствующий сайт в компьютере? Майор Шустер с удивлением вслушивался в каждое мое слово. Я жонглировала фактами, полагая, что так сумею его победить. – Не думаю, что такие кадры могут где-нибудь появиться, – заметил майор. – Я бы тогда их купила, – говорю. Шустер осторожно взял меня за руку и подвел к стойке. Мы были одни, нас окружали немые свидетели, которые могут заговорить, только если их выпьют – бутылки, бокалы. Я налила Шустеру домашней ра-кии-грушовки, себе налила двойной виски, безо льда. Шустер чокнулся и спокойно произнес: – Большая часть народонаселения все еще полагает, что коитус – грех. Но траханье – извините за выражение – ничуть не грешнее, чем дефекация. Трахаться все равно что дышать – это необходимо для продолжения жизни. Трахаемся, спим, любим, когда почувствуем ток крови в наших жилах, обнимаемся в постели, просыпаемся, умываемся, чистим зубы, чешем языком, когда говорим «люблю тебя» и когда договариваемся о том, что больше никогда не будем встречаться… – Надеюсь, я больше никогда не увижу капитана Гарольда, теперь, когда я узнала, что он женат, мне будет легче. Вы хорошо сказали: причесались перед зеркалом, не сказали даже ни прощай, ни до свидания. Теперь мне легче стало, когда я узнала, что он женат. – Боже, фройляйн Мария, как вы банально смотрите на человеческие отношения! Говорите, изучали художественную литературу? Наверное, стоит вам напомнить, чему вы учились. Неужели вы теперь стыдитесь того, что переспали ночью в отеле «Гранд» без благословения священника? Пардон, я шучу, но меня преследуют некие слова из Библии, а также стихи Бодлера, Рембо, да и Гете тоже. Я призываю их свидетельствовать против ваших мещанских взглядов! Меня удивила серьезность фраз, произносимых майором Шустером, он говорил таким тоном, будто вот-вот обвенчает меня с только ему одному известной истиной. Майор Шустер продолжал нюхать домашнюю ракию-гру-шовку, как будто из нее извлекал мысли. – Говорите – брак, он женат. Ну и что? И я женат. Вступая в брак, мы перед Богом и законом приняли на себя обязательство хранить верность в счастье и в горести. О'кей, несколько лет спустя я сказал жене: какой смысл в верности, если она мешает повседневной жизни, – так сказал я жене, и в это мгновение мы хором сказали друг другу: я уже не тот, я уже не та. Мы не развелись, разве что я стал еще более верен немецкой армии. – Не надо меня утешать, – замечаю ему с улыбкой, поскольку вижу, что майор Шустер желает легализовать мою связь с Гарольдом. – Умоляю вас, фройляйн Мария, когда я влюбился в другую женщину, то счел полным идиотизмом с тоской вспоминать «да», сказанное в момент, когда нам на пальцы надевали тесноватые кольца! – Вы полагаете, лучше следовать своим влечениям, чем блюсти сказанное однажды «да»? – Нет, лучше задаться вопросом: что важнее – счастье или истина? – Майор, – говорю, – этим вопросом вы отвлекаете меня от мысли о браке. Впрочем, мы в Сербии говорим: брак есть мрак, так что я сама бегу от вопроса о браке и стремлюсь к счастью и истине – к двум вещам, которых не сыскать в Косове. – Вы настоящая сербка, все сводите к политике! – Может быть, от несчастья и отсутствия истины я и была с капитаном Гарольдом, и по той же причине терпеливо сношу вас. – Это мне и нравится, потому что я уверен, что вы никогда не измените своему брачному союзу с Сербией. – Надеюсь, – говорю. – Если только… – Что «если только»? – Если только ваша любовь не приобретет болезненную форму страсти. – А разве любовь – не страсть? – Конечно, но только строго дозированная. Возлюбленное нами существо не освящено божественным чином, и потому нет смысла преувеличивать, как Иисус Христос, который, кажется, сказал так: «О тебе я думал на смертном одре, за тебя я пролил кровь свою». – Вы веруете в Бога? – Как в брак, – отвечает с улыбочкой Шустер. Мне очень понравилась эта фраза, и я, дурочка, говорю, глотая виски: – Теперь я жалею, что после Opening Nights не ушла с вами в отель «Гранд». Майор Шустер, совсем как Кёрк Дуглас, в поклоне сверкнул белоснежными зубами – золотых у него не было. И говорит: – Прошлой ночью у меня не было апартамента в отеле «Гранд». – Да, – говорю я как Мэй Брит, – тогда бы у нас не случилось такой прекрасной беседы. Кажется, скоро я смогу защитить диссертацию – все благодаря вашим объяснениям о том, что есть любовь, а что есть страсть. Забудем про Косово! |