Онлайн книга «Антиглянец»
|
Я набрала Иркин номер. Подошел Мишка. – А, Борисова! Здорово. Как жизнь светская? – Так себе. Хочу с Иркой посоветоваться. Есть проблемы. – Жену не дам. Даже не проси! – Полозов зашептал в трубку. – Депрессия у нее. Сидит, сопли жует. Я ее даже к психологу водил. – Она же так хорошо держалась… – Держалась, а теперь раскисла. И уж с тобой точно не будет говорить. Сама понимаешь. Ну, а у тебя что случилось? – Проблемы молодого руководителя. Не могу, Миша, с подчиненными справиться. Не получается у меня быть главным редактором. – С суками твоими надо пожестче. Хотя тебе тяжело будет, ты ж не сука. – Не знаю. Вчера меня девочка одна сукой назвала. А сегодня уволилась. – Молодец, счет 1:0! Одну уже сожрала. Значит, сука и есть! И не сопи, не сопи там обиженно… Это ж комплимент! Значит, правильной дорогой идете, товарищи бл…ди! – Я обиделась, учти. – Не на что. Я же как начальник начальнику – всю правду в матку! Полозов заржал. Идиот! – Ладно, как у тебя дела? – Спасибо, ху…во. Тоскую без тебя. Не на кого поорать, за жопу схватить. – Фу, Полозов, прекрати. – Не «фу» надо говорить, а «так точно, товарищ начальник». – Я сама теперь начальник. – Да что ты! Заеб…сь! Слушай, Борисова, пока ты там не ох…ела от гламурной жизни, пошли со мной в пятницу в «Савой». В качестве эскорта, а? – Зачем это? – Затем. Полозова моя сопли размазывает, а у меня конец года – сплошные олигархические тусы. Мне еб…лом надо торговать. Я ж тоже, бля, начальник. Идти как сирота туда не хочу – я с этими упырями не справлюсь один. – А Ирка не будет против? – Ха, а мы ей не скажем! Борисова, ну сделай одолжение Михал Юрьичу, не выеб…вайся! – Ладно, будет тебе доброе дело. В пятницу мы с Михал Юрьичем под ручку шли к парадным дверям «Савойя». Над дверями висела перетяжка: «Интер-Инвест. 10 лет побед! Мировые инвестиции в будущее России». Черт! Вот куда завела меня дорога из желтого кирпича! Сделала, бл…дь, доброе дело. Я запаниковала. Но бежать было поздно. Полозов подозрительно посмотрел на меня: – Борисова, с тобой все нормально? Месячных не наблюдается? Чертов Полозов! – Я тебя сейчас ударю! – Извини дурака. Мне показалось, что ты грохнешься сейчас. Душно тебе, да? – Все в порядке. Я в туалет, а ты жди здесь. Надо переварить инвестиции, сделанные Канторовичем в мое прошлое. Для этого срочно требовалось зеркало. – Вот бабы! И моя тоже – только войдем, сразу поссать. – Не груби. Не поссать, а носик припудрить. – А, уже и кокаин? Быстро ты огламурилась. – Дурак! Я спряталась в туалете. Все было ужасно. Зеркало показывало, что выгляжу я чудовищно. Как та толстая старая баба на фотографии. Единственное отличие – щеки пылали. Но уже ничего не поправить – с собой у меня только помада и пудра, больше в эту бл…дскую сумку не влезает! И платье дурацкое – платье, в котором я снималась в фильме, смотрелось на фоне вечерних туалетов интер-инвестовских теток категорически негламурно. Сразу видно, у кого здесь не хватает денег на инвестиции в себя. А Полозов, сволочь, мог бы предупредить, куда мы идем! Если бы я знала, что тут будет Канторович… Сидеть в туалете дольше было неприлично. Я выскочила в коридор, у входа в мужской туалет притормозила. Колготка перекрутилась, и надо было, пока руки мокрые, вернуть ее на место. Я нагнулась, поправила колготу и, выпрямляясь, уперлась головой в какого-то костюмированного мужика. Небось интер-инвестовский гоблин. Го… Блин! – О, привет! Сколько лет, сколько зим! Передо мной стоял Канторович. Я смотрела на него снизу вверх, как бл…дская гейша, склонившаяся перед повелителем. Резко выпрямилась. – Здрасте… Пауза. Везет мне на встречи с ним возле туалета. Учитывая контекст, это не случайно. Знак, что все это пустое. В унитаз. – Ты… Ты к нам? Или встречаешься с кем-то? – К вам, – сказала я. Пауза. – Ладно, пока, – я оттолкнула его и выскочила из тесного коридора. Идиотка! Зачем я сказала «пока», если к ним иду. Я же сейчас опять его увижу! Удивительно, почему всякий раз, когда он оказывался рядом, мозг давал сбой, в голове все путалось, я не соображала, что надо говорить. Потом я прокручивала беседу и придумывала множество умных слов, легких, изящных шуток. Я бы, например, могла сказать: – Встречаюсь! Вот тебя встретила. Или… Да надо было хотя бы поздравить с юбилеем! Это же официоз, компанейское мероприятие. А теперь он подумает, что я веду себя как обиженная дура. Боже, почему нельзя уйти и оставить Полозова разбираться со всем этим… – Борисова, ты там проверила все сантехническое оборудование? Я полпачки уже высадил, пока ты метила территорию. – Миш, прости, Канторович задержал, – хоть на это ты пригодишься, гад. Есть повод оправдаться. – Канторович? Ты в мужской сортир, что ли, ходила? Не ожидал от тебя, гламурной моей красавицы. А он что-то быстро справился! Я засекал. Десять минут, не больше. – Полозов, будешь пошлить, я уйду. – Все, Борисова, затыкаюсь. Будешь моей прекрасной дамой в белых одеждах. Прелюдия была мучительной. Мы с Мишкой раскланивались с какими-то людьми, он меня знакомил, я ни фига не запоминала. Старалась не рыскать по залу – чтобы не позориться этим сканирующим взглядом, как те девушки, которые ищут мужика в толпе. А его и не было. Интересно, куда он делся? Даже не остановил меня, ничего не сказал. А что он мог сказать после того… Начался официоз – награждение победителей капсоревнования. Вышел Канторович, с ним какой-то мужик – мелкий, лысоватый. Я не слушала, что они говорят. Просто смотрела. Смотрела и понимала, как я скучала по нему все это время. Даже со сцены он казался таким родным. Каждое его движение… Я знала, как он морщит нос, встряхивает головой, отводит рукой прядь со лба. Может быть, сегодня – как раз тот случай, когда… И Мишка – ангел, который меня сюда притащил. – Мы приглашаем на сцену ведущую нашего вечера – встречайте Анастасию Ведерникову! – лысоватый всплеснул руками, звонко хлопнул в ладоши, зал его поддержал, зааплодировал. А вот и момент истины. Настя! А я, дура, расслабилась. – Настя, сразу предупреждаю, в следующем году инвестировать в телевидение мы не будем. Аркадий Владимирович, вы не поддавайтесь на провокации! Эти гламурные девушки в чем хочешь убедят, но сначала бизнес-план, – пошутил Канторович. Я поморщилась. |