Онлайн книга «Инжектором втиснутые сны»
|
Ну и врушка же ты Гейл, надо же. Держу пари на левое яичко, что в твоем «вольво» на какую кнопку приемника не нажми — все настроено на мягкие мелодии Кристофера Кросса. [349] — Да, у меня с тех времен много чего осталось, — сообщил я. — Например, женских групп полно. «Marvelettes», «Ronettes». «Etteettes». Ну, конечно, «Beehives»… и Би Джейс Кэти и «Соке Bottles». Да, вот уж крутая была группа. Прямо слышно было, как ее всю корчит: — Уверена, что бы ты ни принес, это будет то, что надо. Что ж, очень жду встречи с тобой. Ах да, чуть не забыла. Мне нужно будет имя твоей жены для нагрудной таблички… — Я приду без жены, Гейл. Миссис Кокрэн погибла под колесами разгоняющегося школьного автобуса всего лишь на прошлой неделе. — О Господи! — Да, чудо какая жуть. Но так ей было предначертано, — я почувствовал пустоту внутри. — Гейл? Это шутка. На самом деле мы с моей миссис дошли недавно до рукоприкладства. Но я повел себя как настоящий мужчина и подал судебный иск на все ее сбережения, до последнего цента. Ну ладно, давай серьезно. Мне вот нравится мысль пригласить Черил Рэмптон. Ты ведь помнишь Черил, да? Может, у тебя по какой-нибудь случайности есть ее адрес? Последовала такая долгая пауза, что за это время она могла бы успеть позвонить по другой линии своему психиатру, получить совет, помедитировать, налить стаканчик, сходить в сортир и написать Энн Лэндерс. [350] Я уж даже перестал воображать ее реакцию. Когда она, наконец, ответила, ее голос был полон скорби, как в телесериале, что звучало совершенно нелепо: — Все это так печально, верно? Ей было ради чего жить. Да ну? Чтобы ее оттрахали еще девятьсот парней? Мы говорили об одном и том же человеке? Может, она понимала что-то, чего я не замечал, например, что Черил предстояло блестящее будущее члена Верховного Суда или ядерного физика, а то и астронавта. Первая шлюха на орбите. — Да, это уж точно, — подхватил я ее телефонную скорбь. — Она ведь могла бы стать отличным членом семьи Мэнсона, принимай она побольше кислоты и проживи еще лет пять-шесть. — Думаю, в каком-то смысле стало легче, когда выяснилось, наконец, что произошло, — она не обратила внимания на мой юмор. — А то было совсем как извещения «пропал без вести» из Вьетнама. По крайней мере, теперь люди могут перестать судачить об этом. Мое сердце запнулось — и заколотилось в декседриновом [351] бешеном ритме: — Что-что? — Ну, я имею в виду, когда нашли ее останки. — Что?! Что нашли? — Боже мой, я была уверена, что ты в курсе. Это было уже года два назад. — Где? — Скотт, у меня еще миллион звонков на сегодня. Может, поговорим об этом на встрече?.. — Гейл, не вешай трубку! Если ты мне сейчас же все не расскажешь, я приеду к тебе и затолкаю твою колли в мусорный бак, и буду ей лапы по одной перешибать. Давай выкладывай, либшен. [352] Я представил себе, как ее «мышкетирские» груди бабы средних лет трясутся от страха. — Обнаружено ее тело, вот и все, — ответила она, задыхаясь. — Скелет. Когда строили эти многоквартарные дома. Вроде бы она носила браслет на лодыжке. Вот так ее и опознали. — Это новостройки на Эспланаде? — Да. Помнишь, там были старые многоэтажки? Она была закопана во дворике позади одного из них. Ее нашли, когда рыли фундамент для нового дома. — Как она умерла? — Не помню. Да там и был только скелет. — Ну же, Гейл. Не темни с жизненно важной информацией. Уверен, ты после этой находки полгода ни о чем другом не говорила. — Скотт, я действительно не помню. Почему бы тебе не поговорить с миссис Рэмптон, если уж ты действительно хочешь все знать? — А она еще жива? — Да. И живет там же. Скотт, мне правда уже давно пора. Мне не верилось, что миссис Рэмптон все еще жива. Когда я видел ее последний раз, это было всклокоченное спившееся привидение, демон с иссохшей кожей и желтыми белками глаз. Это было в супермаркете «Вонс», спустя неделю после того, как исчезла Черил — и тогда она запустила в меня вазой эпохи Тан и назвала убийцей. Я разыскал ее номер и позвонил ей сразу же, пока еще был на взводе — я знал, что если отложу на потом, то не позвоню никогда. Назвался. Пауза. Я ожидал услышать короткие гудки или визгливые пьяные обвинения в духе «Крошки Джейн Хадсон». [353] Но когда она ответила, послышался приятный, мелодичный голос Бланш: «Скотт Кокрэн? Да, конечно, помню». Она пригласила меня приехать. Это был бледно-желтый оштукатуренный дом в Ломите, рядом с трассой — это по-прежнему был рабочий пригород из тех, где пикапы паркуют на крохотных газончиках перед домом. Она отперла дверь и впустила меня, шугнув белую кошку. Внутри мало что изменилось с начала шестидесятых — строгая мебель виниловой эры, торшеры, часы с изображением взрыва сверхновой на циферблате — впрочем, я приехал не за тем, чтобы выразить восхищение ее дурацкому чувству китча. Я был изумлен тем, как хорошо она выглядела. Ей было сильно за пятьдесят, а ее лицо было таким гладким — на самом деле, даже слишком гладким, словно керамическим. Может, алкоголь и взял свою дань, но ее хрупкая фигура выглядела достаточно молодой. У нее были такие же темно-каштановые волосы, такая же сияющая кожа и те же изумительные голубые глаза, что у Черил. Я проследовал за ней в дальнюю комнату, наши шаги по линолеуму разносились эхом; она предложила мне «Таб». [354] Вернувшись с пластиковым стаканчиком, она заговорила: — Ты не представляешь себе, как я рада, что ты позвонил. Я уже давно считаю, что задолжала тебе извинение. — Извинение? — я опустился на край глубокого кресла с искусственной обивкой «Ногахайд» [355] зеленого цвета. — Да. За то, как я вела себя после того, как пропала Черил. Знаю, знаю, это было уже много лет назад. Не хочется бередить старые раны, но… |