Книга Любовница на Рождество, страница 10 – Виктория Александер

– Генри, – крикнула она кучеру, – останови карету!

– Но, леди Смитсон… – Генри увидел сэра Себастьяна и все понял. – Вы намерены идти пешком, миледи?

– Не в этих же туфлях. – Ее взгляд был прикован к сэру Себастьяну – на его лице появилась широкая улыбка, он помахал ей рукой и ускорил шаг. – Думаю, что ко мне присоединится сэр Себастьян.

– Как пожелаете, миледи, – бесстрастно ответил Генри, но в его голосе прозвучало едва заметное неодобрение.

Родственники Порции были не одиноки в своих мыслях о том, что три года – вполне достаточный срок для траура у женщины ее возраста. Но если бы Генри точно знал, что у нее на уме, то неодобрение отразилось бы и на его лице. Выгода от того, что слуги работают у тебя не один год, это их безусловная верность. Они были почти частью ее семьи наравне с кровными родственниками. С другой стороны, Генри и остальные слуги были слишком хорошо вышколены, чтобы произнести что-либо вслух, но в то же время не стеснялись показать, что́ они думают о ее поведении. Она частенько думала о том, как же трудно быть верным, безупречным слугой, когда твоя госпожа живет по собственным правилам, отличным от тех, что приняты в светском обществе.

– Какой хороший день, леди Смитсон, – радостно произнес сэр Себастьян. Вероника надеялась, что эта радость распространяется и на нее, а не только на морозную погоду.

– Добрый день, сэр Себастьян, – кивнула она. – Удивительно, что вы пешком. Я думала, что вы намеревались покататься.

– В такой замечательный день? Да никогда. – Он глубоко вдохнул свежий воздух и огляделся. Очевидно, его радость распространялась исключительно на чудесную погоду.

– Да? – Она изогнула бровь. – Кажется, довольно холодно.

– Это освежает. – Он сделал еще один глубокий вдох. – И очень бодрит. Заставляет кровь быстрее бежать по жилам.

– В тщетной попытке согреться, – еле слышно произнесла Вероника.

Он засмеялся:

– Да что вы, леди Смитсон. Согласен, что сейчас немного холоднее, чем обычно в это время года, но в холодном воздухе есть что-то такое… оживляющее.

– Мне представляется, что тот, кто часто жил в тропическом климате, как вы, питает отвращение к холоду.

– Как раз наоборот. – Он покачал головой. – Когда от жаркого солнца кожа покрывается волдырями, начинаешь ценить тот климат, в котором прожил бо́льшую часть жизни. По крайней мере со мной происходит так.

– В таком случае ваше следующее путешествие – это полярная экспедиция.

Он хмыкнул.

– Думаю, что даже для меня это слишком холодно. Но сегодня идеальный день для прогулки. Вы не присоединитесь ко мне?

Она улыбнулась.

– С удовольствием. Генри, – окликнула она кучера, – я все же пройдусь.

Генри чуть не задохнулся, потом закашлял.

– Как пожелаете, миледи.

– Будь так добр, езжай следом за нами.

Сэр Себастьян открыл дверцу кареты и помог ей выйти. Его рука была теплой и крепкой. У нее по телу пробежала приятная дрожь. Он предложил ей руку, и они неспешно пошли вперед. Себастьян старался идти с ней в ногу, приноравливая к ней свои длинные шаги.

– Скажите, сэр Себастьян, вы собираетесь пожить в Англии, или вы уже намечаете следующее путешествие?

– Мои планы никогда не бывают определенными. – Он засмеялся. – Но обозримое будущее я собираюсь провести в Англии. Я бы хотел какое-то время сосредоточиться на написании книг. Большинство людей никогда не увидят тех мест, где побывал я, и я нахожу огромное удовольствие в том, чтобы разделить с ними мои приключения. Я также подумываю о том, чтобы изложить мой опыт в художественной прозе.

– Как мистер Хаггард [2] с его героем Аланом Куотермейном?

– Что-то вроде этого.

– «Копи царя Соломона» [3] пользовались большим успехом, как вы знаете, и этот роман объявили даже самой занимательной из когда-либо написанных книг.

Он взглянул на нее.

– Вы его прочитали?

– Пока нет. Должна признаться, что в последнее время я была занята чтением подлинных историй о путешествиях – а именно книг сэра Себастьяна Хэдли-Эттуотера.

– И?..

Она удивленно приподняла брови.

– Ждете комплимента?

Он улыбнулся.

– Разумеется.

– Хорошо. – Она на секунду задумалась. – Я нахожу ваши книги чрезвычайно захватывающими. Мне также нравится манера изложения – ваш стиль, я хочу сказать. По правде говоря, я даже не представляю, как приключения вымышленного героя могут быть более убедительными, чем то, что пережили вы в действительности. Такого комплимента достаточно?

– Достаточно, – кивнул он. – Помимо писательской деятельности, есть еще мой дом. И должен признаться, что я по нему скучаю.

– Не может быть, – удивилась она.

– Вас это поразило? – усмехнулся он. – Никто не считает людей, подобных мне, сентиментальными там, где дело касается дома и семьи. – Он взглянул на нее. – У меня, видите ли, довольно большая семья.

– Порция говорила об этом, – кивнула Вероника. – Кажется, три сестры, помимо вашей кузины, а также два старших брата.

– Я младший из четырех братьев, но мой самый старший брат, Ричард, умер несколько лет назад.

– Примите мои соболезнования, сэр Себастьян, – с искренним сочувствием произнесла она.

Он пожал плечом, словно это уже пережитая утрата, но грусть, промелькнувшая в его глазах, сказала ей обратное.

– Он никогда не отличался крепким здоровьем по сравнению с остальными. – И снова оживился. – Мы выносливые и смелые. Даже Порция, хотя она предпочла бы, чтобы ее такой не считали.

– Смелость – не то качество, которое характерно для Порции, – засмеялась Вероника. – Однако она говорила о том, что выносливость необходима, когда растешь среди семерых детей.

– Прошу учесть, что упрямые характеры моих братьев и сестер ни в коей мере не отрицают добропорядочности семьи в целом. – Он печально покачал головой. – Порция не одинока в своем стремлении к благопристойности. Мы – на редкость приличная семья, славящаяся своей респектабельностью и совершенно не склонная к скандалам.

– За исключением вас?

– Мне всегда доставлял удовольствие изрядный скандал… к ужасу моей семьи. – Он доверительно склонился к ней. – Я – паршивая овца в стаде.

– Да, у вас есть определенная репутация в этом отношении.

Он засмеялся: