Онлайн книга «Эта сука, серая мышь»
|
А потом вдруг Оксанке на телефон раздался звонок. И все замолчали, стали прислушиваться. Хотя, наверное, в душе каждый понимал, что это бестактно. – Нет-нет, плохо слышно! Я просто не разобрала, кто это?.. Ой, Толя! С ума сойти! Толик, ты откуда? В Москве?.. Чем я занимаюсь? Да вот справляю одно знаменательное событие… Ага, угадал!.. Ну, спасибо! Нет, не восемьдесят четыре. Всего лишь семьдесят девять. Что говоришь? Плохо выгляжу? Слушай, Грязнов, я вот не пойму, на тебя хамеж, что ли, напал? И вообще, нечего мне деньги выговаривать! Приезжай, давай! Да мне наплевать на твои планы на вечер! Приезжай, говорю! Адрес я тебе эсэмэской вышлю. Я же могу это сделать на определившийся номер? Ну, все, сейчас пришлю. И только попробуй не приехать! Как только Оксанка разъединилась, Гарик ревниво спросил: – И кто у нас Толик? – Скоро узнаешь, – беспечно отозвалась Дорохова, щелкнув Гарика по носу. Но он сердито увернулся и обратился в толпу. – Ну что, может быть, еще по одной? – Разумно! – отозвался Олег. Однако заинтриговавшая Гарика личность не давала покоя и всем остальным. – Ой, а я знаю! – воскликнула Юляшка. – Это же, наверное, отпрыск той самой восхитительной женщины? – О, да! – подтвердила Оксанка. – Женщины с большой буквы «Ж» и окончанием ОПА! Тут и меня наконец осенило. – Это сын тети Ринаты? – Угу. – Погодите, девчонки! А вы разве все между собой не родственники? – Слава тебе, господи, – закрестилась прямолинейная Алина, – бог уберег от таких родственничков! Я бы, наверное, повесилась на первой же березе. – Мы с Оксаной по материнской линии. А Толик – по линии отца, – объяснила более обстоятельная Юляшка. – Ясно. Тут послышался голос Ирины: – А он как из себя, вообще, видный дядечка? – Ну, так, – повела глазами Оксанка, – я бы сказала, видный. Во всяком случае, росту он такого, что издалека видать. Постепенно интерес к Толику угас. И вновь развеселившийся Гарик принялся потешать народ. Сначала он показал фокус с чайным пакетиком. Жутко глупый и невероятно смешной. Потом взялся за гитару и исполнил ряд пошлейших песен. Я запомнила только припев одной из них. Слова такие: «Эх, Настя, подари нам счастье». Повторяются они раз по пятнадцать при каждом попадании Насти в мужскую компанию. А после, когда на душу каждого присутствующего пришлось уже достаточное количество алкоголя, настал час стриптиз-шоу. Я, конечно, хотела сразу же встать и уйти, но Оксанка удержала меня, сказав, что такого я больше нигде не увижу. Поддавшись общему ажиотажу, я принялась помогать задергивать шторы. Расчищать стол от посуды. Зажигать для действа бенгальские огни. И вот грянули пугающие аккорды (это Олежка поставил диск с музыкой Вангелиса). И на подиум взошел Гарик, обмотанный простыней. – Я моль! – полным трагизма голосом выкрикнул он. – Я большая белая моль! Он рывком раскинул руки вместе с зажатой в них простыней (очевидно, символизирующей крылья). И предстал нам облаченным в полосатое трико. – Брак! Фальшивка! – заорала Ирина. – Мы хотим тело! Подайте нам тело! – Тело! Тело! – стали скандировать прочие дамы. И я тоже громко пискнула: – Тело! Олег улыбался всему происходящему. ДДА смотрел исподлобья, кусая усы. Моль облетела стол по периметру и откинула крылья прочь. Как-то так получилось, что в этих самых крыльях запутался ДДА. И ненадолго сеанс был прерван его злобной возней. Потом Гарик, извиваясь самым кошмарным образом, исполнил несколько мимических этюдов. В число которых вошли: похотливый прищур, облизывание губ и в особенности меня доконавшее полоскание языком, сопровождаемое змеиным шипением. И после этого он медленно приспустил верхнюю часть трико, обнажившись до пояса. Конечно же, он кривлялся. И его нарочито-угловатые, но вместе с тем пластичные движения вызывали у всех, кроме меня и ДДА, приступы хохота. Но даже я ощутила некоторую долю возбуждения при виде столь ладного, хорошо скроенного мужского тела. Видимо, всем остальным рельефная, в меру волосатая грудь Гарика показалась еще аппетитней. Потому что комната наполнилась женскими воплями: – Не останавливайся! Дальше! Дальше! Бог его знает, кто из них был искренен. Оксанка, так та явно дурачилась. Я видела, как она отвлеклась, набила на мобильнике CMC-сообщение. А потом как ни в чем не бывало продолжила аплодировать: – Уа-а-а! Давай, Гарик! Нас ждет женщина – мертвая змея! И вот в самый разгар этих страстей воздух прорезал вдруг насмешливый голос: – Весело у вас тут! Все разом перестали орать и обернулись на это едкое замечание. Даже стриптизер оставил в покое свои соски. В дверях, опершись плечом о косяк, стоял темноволосый мужчина очень высокого роста. Должно быть, это и был Толик. – Да, в общем, мы и собрались здесь не для того, чтобы скучать, – первым опомнился Гарик. – Толя! – кинулась навстречу вновь прибывшему Оксанка. – Ты как вошел? Под дверью, что ли, просочился? – Я бы с радостью подтвердил твое смелое предположение. Но нет. Видимо, кто-то до сих пор не научился пользоваться замком. – Это, наверное, я не закрыла, – промямлила я, вспомнив, что приходила последней. Оксанка с Толиком по-родственному чмокнулись. И она представила его гостям. – Это мой… слушай, Толь, в какой степени родства мы с тобой состоим? – Ну, наверное, седьмая вода на киселе – это слишком тесно для нас? – Короче, это мой стодесятиюродный брат. – Стодвенадцатиюродный, – поправил он. Все по очереди перезнакомились с Толиком, после чего Гарик накатил ему «штрафную». – Давай! За именинницу! До дна! Новичок, не моргнув глазом, осушил полстакана, закусил корнишоном и оживленно потер ладонию. – Ну что ж, гулять так гулять! – сказал он. – Для скуки действительно поводов нет. Только уж давайте обойдемся без… этого… на столе. Я человек провинциальный. Мне этого не понять. Дайте-ка я исполню что-нибудь, – сказал он, заметив инструмент. Вот это был голос! Вот это песни! Толик, нежно обхватив гитару, выводил: Судьбою не тебе завещана, Другим любима, Твоя единственная женщина Проходит мимо… Мы все прямо заслушались. Я сидела, смотрела на него и думала: «Какое интересное лицо у этого Толи. Очень даже! Такое подвижное, умное. И глаза пронзительно синего цвета!» |