Книга Моя подруга всегда против, страница 16 – Мил Миллингтон

– Хорошо. Подожди минуту.

– Отлично. Даю тебе ровно минуту.

– Перестань. – Я бросил на подругу умоляющий взгляд. Ну не совсем чтобы «бросил взгляд», мне было не до того – боевые действия на экране развивались с ураганной скоростью, но все же я развернул в ее сторону плечи и голову настолько, насколько их можно было развернуть, не отрываясь от игры. Урсула, как всегда, выбрала неподходящий момент: на шкале здоровья оставался жалкий огрызок, а я пытался одновременно провести «кошачий выпад» и «кровавые ножницы».

– Знаю я твои минуты. Мы, успеем выспаться и спуститься к завтраку, а ты все еще будешь сидеть за компьютером.

Урсула – и это не субъективное мнение – совершенно лишена способностей к видеоиграм. Она абсолютная неумеха: во что бы ни играла, вечно паникует, переспрашивает, какая кнопка что делает, и отпускает нелепые комментарии вроде «так в жизни не бывает». Над Урсулой непростительно смеяться, как над увечной, и тот факт, что она не падает духом, но объявляет свои жалкие навыки в видеоиграх «средними», говорит о ее чрезвычайном мужестве. Я объяснил детям болезнь матери еще в раннем возрасте, иначе позже они бы сами заметили, и это могло стать источником неловкости и стеснения. Надо признать, дети не подавали виду и терпеливо, раз за разом, объясняли Урсуле приемы и смысл той или иной игры. Дети, если им доверять, все могут выдержать.

Болезнь, однако, имеет побочные эффекты: Урсула не в состоянии воспринимать игру как единое целое. Дело не в дефектах зрения, она прекрасно различает этапы, однако у нее в голове не укладывается, что один этап игры органически вытекает из другого. Опять же, я страшно горд стойкостью моей подруги: окончательно запутавшись в каком-нибудь элементарном «ралли», она и виду не подаст, что расстроена. Недоразумения, тем не менее, возникают. Урсула, например, может брякнуть: «Прекрати немедленно. Ты играешь уже шесть часов». Она буквально не способна понять, насколько это не-воз-мож-но. Урсуле ничего не стоит выключить игру в тот момент, когда до звания чемпиона турнира осталось обойти двух соперников.

Зная о слабостях подруги и разделяя ее стремление найти новый дом как можно быстрее, я распрощался с «Теккеном» всего через пару часов и начал просматривать отобранные Урсулой варианты. Быстро выяснилось, что Урсула использовала единственный критерий отбора: все дома должны находиться в Северном полушарии.

Подруга сидела за столом в другой комнате, погрузившись в журнальную статью «Как с помощью новых занавесок сделать дом непохожим на самого себя». Чтение настолько ее поглотило, что Урсулы хватало только на то, чтобы очень, очень медленно перемещать ложечку с карамельным йогуртом от баночки ко рту и обратно.

– Насколько тщательно ты пропалывала варианты, что набралась такая куча домов?

– Я придумала свой метод поиска, отличный от твоего, чтобы не оказаться в такой же дыре. Задавала себе всего один вопрос: «Можно ли в этом районе ночевать без роты охраны?» И если ответ был «нет», исключала объект из списка. Понимаю, для тебя это непривычно, но давай попробуем действовать по моей системе, а?

– Существует большая разница между поисками дома в районе лучше нашего и попытками равняться с Иваной Трамп. [11] Ты только глянь на этот дом… – Я поднял лист бумаги так, чтобы из-за него были видны только мои вытаращенные глаза. – За такую сумму можно всю нашу улицу купить.

– Ты бы, наверное, так и поступил, будь твоя воля.

– Этот дом нам не по карману. Наших сбережений даже не хватит на достаточное количество наркоты, чтобы приглючилось, будто этот дом стал нам по карману.

– За осмотр денег не берут.

– Постой-постой, ты хочешь сказать, что выбирала дома только для того, чтобы посмотреть на них?

– Мржет, какие-нибудь идеи появятся…

– У меня одна уже появилась.

– …или примеры для сравнения. Как понять, чего мы хотим, если нам не с чем сравнивать?

– Прежде всего, не впадать в безумие, если, конечно, такой подход тебя устраивает. И вообще, о чем ты говоришь? Будто мы домов раньше не видели. Я бывал во многих домах. У меня друзья в домах живут.

– Это не то же самое.

– Почему же?

– Мы не покупаем их дома.

– Этот дом, – я указал на листок с рекламой северо-западной резиденции графа Глостерского, – мы тоже не покупаем. Кроме того, поиграть в покупку можно и в доме друзей. Позвоним каким-нибудь знакомым, попросим назначить время, скажем, что их недвижимость нас заинтересовала, можем даже съездить туда, поглазеть с улицы на ворота.

– А не взять ли мне эту ложку и не дать ли ей тебе по балде? Хорошо, тебе не нравится ни один выбранный мною дом. Но для того я и дала тебе варианты – чтобы ты посмотрел, а потом мы обсудим их, как делают все супружеские пары. Но если ты собираешься отмахнуться не глядя, тебе придется найти чертовски уважительную причину.

По тому, с какой энергией Урсула обсасывала ложку, отчего у меня возникали невольные эротические ассоциации, я понял, что она не уступит ни пяди. Ворча, я сгреб в охапку бумаги и плюхнулся в кресло.

Все объявления риелторов одинаковы: описание и размеры, комната за комнатой, и крошечное фото фасада. Если прежние жильцы вытворяли что-либо неумное и экстравагантное с жилой комнатой, прилагалось еще и фото интерьера. Урсуле явно нравилось прочесывать эту муру страницу за страницей. Я же, пытаясь угадать, который из домов выкрадет мой бумажник, чувствовал себя как на очной ставке с грабителем.

– Вижу, вы подали заявление на должность мукзэпоя? – Бернард подкрался сзади, когда я пытался слямзить чей-то пакетик чая в общей комнате.

– Да. – Я постарался произнести это как можно более непринужденно, – Думаю, так будет лучше. Пора продемонстрировать, что я заинтересован в карьерном росте и не собираюсь останавливаться на должности диспетчера. (Бернард кивнул.) Нет, я, конечно, доволен своей работой. (Бернард опять кивнул.) И не считаю работу диспетчера… э-э-м… бесперспективной… – Мне захотелось сжечь свое заявление и рассыпаться в извинениях за причиненные неудобства.

– Вам известно, что мы будем проводить собеседование не только с внутренними кандидатами? Данная должность для нашего учреждения очень важна.

– Но ведь в последнее время собеседования с кандидатами в мукзэпои проводились только среди местных сотрудников, не так ли?

– Да, так.

– И зарплата на этой должности абсолютно такая же, как на любой аналогичной должности во всем университете?

– Верно.

– Понятно.

– Я не сомневался, что вы поймете. Мы действительно настолько высоко ставим эту должность, что, несмотря на равную зарплату, решили больше не давать преимуществ местному персоналу.