Онлайн книга «Моя подруга всегда против»
|
– Из ваших объяснений (с каким бы удовольствием я уронил Бернарду на ногу свинцовый аккумулятор) мне стало совершенно ясно, насколько значительна эта должность. Бернард глубоко засунул руки в карманы и улыбнулся. Я выловил чайный пакетик из кружки, швырнул его в мусорное ведро, но промахнулся. У пакетика был загнутый, но не запечатанный верх – я слишком поздно это заметил, – он ударился о стену, оставив бурую кляксу, потом медленно сполз на пол, прочертив влажную полосу из чайной крошки. Я почувствовал себя хамом, бросившим в белоснежную стену кусок дерьма. – Пойду тряпку принесу. Дом. – Это мой муж Тони. Костлявый Тони с негнущимися ногами сидит в инвалидной коляске и смотрит футбол по телевизору, тем не менее, приветственно машет нам рукой. Он – явный приверженец не слишком изысканного сочетания стопроцентно нейлоновой футболки и пивного пуза. Пузо у него не обвисшее, но крепкое и гладкое, оно растет быстрее, чем кожа, его обтягивающая. Если подойти и щелкнуть по такому средним пальцем, оно загудит, как хорошо надутый мяч. Я, словно околдованный, не могу оторваться от туго натянутой футболки с крохотной вмятиной, которая обозначает пупок. В комнате на первом этаже помещаются не только Тони и телевизор, но также музыкальный центр с дверцами из дымчатого стекла (я бросил взгляд на компакт-диски – сплошь дешевые сборники) и стенка, набитая кубками, щитами и призовыми статуэтками под золото, изображающими игроков в бильярд, а также аквариум с тропическими рыбками и два массивных пластмассовых сундука – очень полезные штуковины, когда за две секунды до прихода гостей нужно сгрести с пола и засунуть куда-нибудь детские игрушки. Комната большая, спору нет, но только одна. Отсутствие других комнат на первом этаже не очень устраивает нас с Урсулой. Когда очередная ссора достигнет апогея и кто-нибудь выскочит из комнаты, решительно и бесповоротно хлопнув дверью, возвращаться назад всего через несколько минут, чтобы посмотреть телевизор, – довольно пошлый расклад. Урсула с женой Тони осмотрели кухню и, щебеча, поднимаются по лестнице. Завороженный созерцанием чужого пупа, я не трогаюсь с места, но потом, опомнившись, бегу следом. – Это ванная комната. Нагреватель воды вот здесь, в шкафу. – Сколько ему лет? – спрашивает Урсула. Жена Тони чуть наклоняет голову в направлении двери: – Тони-и-и?! Тони-и-и, сколько лет нашему нагревателю воды? Снизу отчетливо доносится раздраженное «нэзаю». Жена Тони смотрит на нас. – Если честно, я даже не помню. Лет десять, наверное. Вот здесь… хозяйская спальня. Кошмар! Нет, правда кошмар. – У дальней стены – встроенные шкафы, вот. Мы там одежду держим… Дайте мне пройти… Да, наверху есть чердак, мы храним там всякую всячину. – А изоляция там какая? – Я туда сама не заглядываю. Тони-и-и! Тони-и-и-и-и! Какая изоляция на чердаке? – Че? Нэзаю. Какая-то есть… Глянь… – Рев толпы из телевизора заглушает его слова, и Тони взрывается: – Ах ты козлина! – Похоже, он тоже не знает. Можно посмотреть, если хотите. Здесь – детская. Женщина открывает дверь, за ней – два пацана лет девяти-десяти. Один руководит сражением между солдатиками, гоночными машинами, суперменами, роботами и динозаврами, другой читает журнал «Покемон», лежа в кровати на животе и согнув ноги в коленях; перелистывая страницы, он медленно постукивает одной ступней о другую. – А-а-а, – говорю я. – Мои сыновья тоже любят «Покемон». Мальчишка поднимает на меня глаза: – И что? – Как видите, здесь можно без труда разместить две детские кровати… Дайте мне пройти. Запасную комнату покажу. В комнате хранится велоэргометр и кипы старых журналов. Урсула указывает на угол у окна, где на стыке стены и потолка пролегла извилистая трещина. – Там трещина. У вас проблемы с перекрытиями? – Знаете, я ее раньше не замечала. Тони-и-и. Тони-и-и-и-и. Давно у нас эта трещина? – Нэзаю… Какая трещина? – В запасной комнате есть трещина. – В стене? – Да. – Нэзаю. Хозяйка снова поворачивается к нам: – Ну, я не в курсе, сколько она уже там, но в целом неприятностей с домом не возникало. Пока мы здесь жили, ничего не отвалилось, ха-ха-ха! Я тоже смеюсь из вежливости и чувствую на себе взгляд Урсулы, говорящий: «Сдурел?» – но решаю не встречаться с ней глазами. – В гараж заглянете? Мы отвечаем «да». В гараже обнаруживается машина. – Вот видите, – говорит жена Тони, – машина помещается. Мы с хозяйкой опять хихикаем, Урсула опять смотрит с прищуром. Когда мы выходим на улицу, нам машет сосед. Ему лет пятьдесят, рукава закатаны до локтей, вскапывает клумбы с цветами. – Приезжали дом смотреть? – Так точно. – Хорошо, хорошо. Вы вдвоем и больше никого? – У нас два малолетних сына. – О-о, хорошо. Поскорей бы сюда вселилась другая семья. А то жена говорила, что вчера какие-то черномазые приезжали смотреть. Не хотелось бы, правда? От соседей многое зависит. – Да, – отвечаю я, – еще как зависит. Дом. – Давно дом выставлен на продажу? Риелтор поигрывает ключами от машины. – Его только-только подготовили для осмотра. Здесь раньше одна старушка жила, умерла в ванне… – В этой самой ванне? – В ней. Несколько недель пролежала, пока соседи не всполошились из-за вони. Уборки, конечно, было много. Потом владельцы ждали, пока следствие закончится. Тут еще один квартирант жил, но он, похоже, смотался задолго до трагедии. Никто не видел его уже несколько месяцев. Мансарду хотите посмотреть? – Нет. Дом. – Вы в связке? – спрашивает женщина в спортивных штанах и шлепках. – В связке? Какой? – хмурится Урсула. – Имеется в виду, ждем ли мы, пока продадут наш дом, и ждут ли наши покупатели, пока продадут их дом и так далее, – поясняю я. – Нет, мы не стоим в очереди. Мы фактически выплатили ссуду. Нам не требуется ждать продажи дома, чтобы купить новый. Фактически мы могли бы сдавать свой дом в аренду. – Могли бы? – переспрашивает Урсула, стреляя в меня глазами. – Нашла время, – с улыбкой говорю я ей по-немецки. – Тогда ладно. А то у меня из-за этих связок продажи срываются. Уже двенадцать раз так было. Я теперь на таблетках живу. |