Онлайн книга «Жизнь цирковых животных»
|
– Теперь я знаю, что чувствуют девочки, когда их щупают. Мы с тобой друзья, Фрэнк. Не хрен разряжаться за мой счет. – Дуайт! Можно подумать, меня завел этот поцелуй! – Он вложил в поцелуй сильные эмоции, что правда, то правда, но эти эмоции не имели никакого отношения к Дуайту. – Извини. Мне очень жаль. Это никогда больше не повторится. Аллегра высунула голову в окошко рядом с Крис. – Эй! У Тоби замечательные новости. У окна стало тесновато. Фрэнк хотел было убрать голову и продолжить разговор в гостиной, но тут рядом с головами Аллегры и Крис появилась третья – голова Тоби. – Фрэнк, – заговорил он, – я тут Аллегру спрашивал – можем мы устроить дополнительное представление в пятницу? Для моего хорошего знакомого, он не успевает к девяти. Крис и Дуайт дружно застонали. – Извини, Тоби, – ответил Фрэнк. – Не успевает – значит, не успевает. Мы, конечно, мелочь пузатая, но не настолько же, чтобы выступать на заказ. – Да ты послушай, Фрэнк, – вмешалась Аллегра. – Тоби, скажи ему, о каком друге идет речь. – Это Генри Льюс. – Генри Льюс! – вскричал Дуайт. Широко раскрыв от изумления глаза, он повернулся к Фрэнку, потом снова к Тоби. – Мистер Ева Харрингтон! О-го-го! – Ева – кто? – переспросил Тоби. – Заткнись, Дуайт! – одернула приятеля Аллегра. – Так что, Фрэнк? – И она убрала голову. Фрэнк тоже вернулся в гостиную, заморгал, приспосабливаясь к слишком яркому свету после сумрачной пожарной лестницы. Вслед за ним возвратились и другие актеры. – Генри Льюс, – повторила Аллегра. – Придет посмотреть. Ему понравится! Он даст нам хороший отзыв! – А если не понравится? – усомнился Дуайт. – Как же, не понравится! – усмехнулась Аллегра. – Его дружок играет! – Он хороший человек, – заверил всех Тоби. – Он нам поможет. Фрэнк не верил своим ушам. Генри Льюс, на хрен! Куда бежать? И все его актеры, как дрессированные собачки, готовы прыгать через обруч ради этого засранца. Он оглянулся на Крис – может, хоть она не согласна? Крис лениво пожала плечами: – Можно и лишний раз выступить. – Верно! – подхватил Дуайт. – Перед Генри Льюсом! Ого! Все равно что перед самим Майклом Кейном. [81] У вас роман? – Нет, – протянул Тоби, потупясь. У него был виноватый и вместе с тем торжествующий вид – гордится своим падением. – Встречались, выпили кофе. Два раза. Он действительно интересуется молодыми актерами. В смысле – профессионально. – В каком-каком смысле? – переспросил Дуайт. – Знаете что, – перебила Аллегра, – мне плевать, как именно Тоби залучил Генри Льюса. Дареному коню в зубы не смотрят. Что скажешь, Фрэнк? Дополнительное представление? С нас не убудет. И все дружно обернулись к Фрэнку, полные надежд, упоенные собой. 41
– Алло! – Тоби? – А, Генри. Привет. – Еще не спишь? Вот и хорошо. Я боялся, что уже поздно. – Я раньше часа не ложусь. Слушай, я спросил у ребят насчет пятницы. Мы выступим еще раз. Билеты уже готовы. Я оставлю один для тебя? – Конечно. Да-да. Замечательно. Пауза. – А сегодня ты не занят, Тоби? Приходи ко мне. – Уже так поздно. Почти двенадцать. – Знаю. Просто подумал, вдруг ты согласишься… ну да ладно. – Мне было хорошо прошлой ночью. – Правда? – Честное слово. Так уютно. Вроде как в гостях. – Хмм. – Жаль, что пока я не могу дать тебе большего, Генри. Ничего? – Поспи в гостях и сегодня. – Прости, мне надо выспаться. – Прошлой ночью ты спал без проблем. – У меня премьера. Понимаешь? У тебя работа, и у меня тоже. Ты придешь в пятницу? Обещаешь? Пауза. – Разумеется. За все сокровища мира я бы не пропустил такое. 42
Небо голубое, солнце сияет – картинка из детской книжки. Джесси гуляла по зеленому, такому зеленому полю, вдали от города, от скучных обязанностей. Единственное что ее беспокоило – крошка-гиппопотам. Ростом с поросенка, он брел за ней, как понятный только ей упрек, взращенный ею укор совести. Странный стук доносился с небес, тук-тук-тук, словно удары трости, возвещавшие о начале представления в «Детях райка». [82] Зеленое небо и зеленый луг дернулись и поехали вверх, как занавес. Конец света, подумала Джесси в отчаянии. Разрисованная тряпка земли и неба исчезла высоко над головой. Осталось лишь усыпанная звездами темнота. И – публика. Она стояла на сцене перед залом размером со Вселенную, бесконечным, как космос. Гиппопотам все еще держался поблизости. Ну и шутки шутит мое подсознание, подумала Джесси. Она уже догадывалась, что видит сон. Лишь бы не тот дурацкий «актерский» сон, в котором забываешь свою реплику или вовсе не догадываешься, в какую пьесу попала. Публика – одни мужчины, сплошные ряды в смокингах. Это хорошо. Джесси нравилось быть единственной девушкой на вечеринке. Калеб в переднем ряду. Рядом – мистер Коупленд, руководитель школьного драмкружка. Уже не тот вечный мальчишка, он выглядит старым, словно отец – будь он сейчас жив. Дальше – Фрэнк, хмурый, руки сложены на груди. Фрэнк недоволен ею – как она осмелилась выйти на сцену с гиппопотамом?! Но где же Генри? Нигде нет. Не пришел. Вот дерьмо! Бегемотик, сидевший у ноги хозяйки, внезапно откашлялся. Задрал голову и с нежностью посмотрел на нее. Приоткрыл розовый рот. Сейчас заговорит и все объяснит. Однако прежде, чем она услышала разгадку происходящего, трость заработала вновь: тук-тук-тук. Можно подумать, спектакль еще не начался. Или это спектакль в спектакле, подлинная драма, поставленная Богом? Бог теряет терпение. Джесси очнулась в своей постели. Тук-тук-тук. Кто-то барабанит в дверь. – А? Что? Кто это? Приглушенный мужской голос ответил: – Это я. Пришел извиниться. Джесси села. Она хотела было снова натянуть на себя одеяло, но оно исчезло, а с ним и премудрый гиппопотам. – Сейчас. Одну минутку, – хрипло крикнула она в сторону двери. Голос сел, царапал горло. Джесси начала спускаться по лестнице. Кто еще пришел извиниться? Если подумать, на свете столько людей, которые провинились перед Джесси. |