Онлайн книга «Обнаженные мужчины»
|
– Пожалуйста. – Я получила «F» [8] по искусству. Слышится щелчок. Я вхожу в комнату. Генриетта сидит на своей кровати, на коленях у нее – магнитофон, рядом с ней – коробка с косами дочери. Рука ее в коробке, гладит косы и белые банты, которыми они завязаны. Слезы струятся у нее по лицу. Вокруг Генриетты разбросано штук пятьдесят «клинексов». Я сажусь на другую кровать, с коробкой марципанов на коленях. Мимолетный взгляд, брошенный на меня, – единственное свидетельство того, что она знает о моем приходе. Она снова включает магнитофон. – Кем, ты сказала, ты хочешь быть, когда вырастешь? – спрашивает Генриетта в магнитофоне. – Домашней хозяйкой, – отвечает Сара. Снова щелчок, показывающий окончание одного разговора и начало другого. – Ты можешь это повторить? – просит Генриетта. – Была плохая связь. Я не очень хорошо тебя слышала. – Черт возьми! – восклицает Сара. – Ты просто хочешь меня записать. О'кей. Милая, дорогая мама, я разбила ногу в лагере. Ужасно болит. Сейчас десятое августа, три сорок три дня. Щелчок. – Сколько зубов тебе запломбировали? – Три. Щелчок. – Запись еще идет? – спрашивает Сара. – Да, – говорит Генриетта. – Мелисса сказала, что ее мама сказала, что моя мать извращенка, потому что наш дом полон голых мужчин, которые похваляются своим телом и стараются быть хорошенькими, как женщины. Щелчок. – Кем, ты сказала, ты хочешь быть, когда вырастешь? – Парикмахером. Щелчок. – Ну, скажи мне, что случилось, – просит Генриетта. Звук приглушенный. – Ты не собираешься меня записывать, не так ли? – Нет. Скажи мне. – Я не знаю, мне просто грустно. – Должна же быть причина. – Мне бы хотелось, чтобы у меня был отец, который носил бы одежду. – Что же, в конце концов, ты хочешь этим сказать? – Я хочу кого-нибудь, кто был бы большую часть времени одет. Все мужчины, которые сюда приходят, милы, но они не похожи на нормальных отцов. У всех моих друзей отцы, которые всегда одеты. Мои друзья никогда не видели своих отцов без нижней одежды – кроме одной девочки, и то это произошло случайно, так как ни одна ванная комната в ее доме не запирается. Щелчок. – Нет, не записывай меня. – Нет, мне нужно, чтобы это было на пленке. Это ужасно. Повтори то, что ты только что сказала. – Что значит «ужасно»? Ты всегда говорила, что я должна быть свободной в этом смысле. – Я знаю, я не имею в виду «ужасно». Я хочу сказать – «невероятно». Удивительно. Приводит в замешательство. Тревожит. Действует на нервы. Повтори то, что ты сказала. – Я должна? – Обязательно. – Меня влечет к Джереми. Я удивлен, но стараюсь, чтобы лицо мое оставалось бесстрастным, дабы не выказать своего интереса к этой новой теме беседы. – Влечет? – Да. – Что ты имеешь в виду, говоря «влечет»? – Я хочу делать это с ним. – Делать что? – Спать. – Ты знаешь, что это означает? – Секс. – А ты знаешь, что означает это? – Да. – Ты уверена? Ты узнала это не от меня. Наверно, ты узнала это из телепередач или от друзей, верно? – Да. И из книг. – Ты уверена, что вкладываешь правильный смысл? – Да, могу поручиться. – И тебя интересует Джереми. – Да. – Ты планируешь что-то сделать в связи с этим? – Да. Мне бы хотелось поехать с ним в Диснейленд. – Вот как. – Ты позволишь мне поехать? – Не думаю. – Ты должна. Днем, когда ты охотишься на своих М.О.И., наш привратник охотно провел бы со мной время в своей каморке, но он агрессивен и слишком груб. Есть еще и мой учитель физкультуры в школе, педофил. Он обожает меня, и у нас масса свободного времени после занятий, но он, наверно, чокнутый и опасен. – Не нужно недооценивать мой интеллект. – Ты же знаешь, что я дурачусь. Но я действительно хочу, чтобы ты задумалась. Щелчок. – Кем, ты сказала, ты хочешь быть, когда вырастешь? – Редактором, проверяющим факты. Щелчок. – Мне кажется, я сожалею об этом, – говорит Сара. Голос у нее приглушенный. До меня доходит: это значит, что магнитофон спрятан. – Почему? – Потому что, вероятно, теперь он не захочет со мной дружить. – Ты же знала, что так может случиться. – Я знаю, но я не думала, что это меня расстроит. Теперь мне бы хотелось, чтобы он остался моим другом. – Возможно, тебе это не удастся. – Совсем не факт. – Я знаю. Ты не влюблена в него, не так ли? – спрашивает Генриетта. – Не настолько. Хотя я хочу, чтобы мы остались любовниками. Но я уверена, что он никогда не захочет. – Думаю, ты права. – На него слишком влияет то, что думают другие. Щелчок. – Как вы долго! Есть надежда? – спрашивает Генриетта. – Нет. – Это мой голос. – Вот видите, я это знала. – Да, я помню. Она плачет. – Ну что же, приезжайте домой. Уже поздно. Молчание. – Хорошо? – говорит она. – Пожалуйста, вы можете сейчас привезти Сару домой? – Нет. – отвечает мой голос. – Почему нет? – Вам нужно включить ваш магнитофон. – Он уже включен. – Вы должны приехать в больницу. Произошел несчастный случай. С Сарой. – С ней все в порядке? – Нет. – Пауза. – Ее сбила машина, и она мгновенно умерла. Она кричит долго и протяжно. У той Генриетты, которая сейчас передо мной, глаза закрыты, но она не спит. Рука ее все еще в коробке, и она гладит косы. Я закрываю лицо руками. Часом позже мне удается убедить ее прогуляться. Мы медленно идем и молчим. Мне также удается уговорить ее съесть половину марципанового гриба. Мы не уходим далеко от дома, но проходит час, прежде чем мы возвращаемся домой. |