Онлайн книга «Последний сон разума»
Еще на столе лежал атлас речных рыб, открытый на разделе «Сомы». – Вот такую мы рыбу хотели поймать, – указал на страницу Митрохин – Значит, Мыкин убил? – Ага. – Так и запишем. Синичкин достал из кармана чистый лист бумаги и написал на нем: «Протокол допроса». – С ваших слов получается, что Мыкин ударил ледорубом по голове Илью Ильясова? – Именно так! – подтвердил Митрохин. – Так и запишем. Сколько раз? – Один. – Уверены? – Так точно. Но ударил сильно, так что в голове у него хрустнуло! – А потом взял топор и ногу отрубил? – Ага. – Садист, что ли? Чего мертвому ноги рубить? Митрохин пожал плечами, а Синичкин пытался отыскать несоответствия. – А кто ухо отрезал Ильясову? – поинтересовался он. – Ухо?.. – удивился допрашиваемый. – Какое ухо? Капитан внимательно поглядел в лицо Митрохина и понял, что тот не врет и в действительности ничего об ухе не знает. – Да поймите вы! – прижал к сердцу руки отец Елизаветы. – Мы рыбу ловили с помощью эхолота. Дикие деньжищи отдали за прибор. Мы же никак не думали, что этот Ильясов ночью, в холод купаться надумает! Мы на него сеть и накинули, думали – рыбина. Да и в темноте так показалось. Не человека убивали – рыбу! – Бред какой-то! – занервничал Синичкин. – Как вы человека за рыбу?.. – Да он как будто из рыбы в человека превратился! – А труп куда девали? – Так на берегу и бросили. – И куда он делся? – А шут его знает!.. Может, волной в озеро снесло?.. – Может, – согласился участковый. Он задумался и вспомнил, что ухо в спичечном коробке ему передал именно Мыкин. Стало быть, действительно, ухо было отчленено раньше и не ими. Капитан вновь порадовался удачному логическому построению, перестал нервничать, а потому вольготнее откинулся на спинку стула и стал осматривать комнату Ильясова. Совсем бедно жил человек, сделал он вывод. Из-под старого растрескавшегося буфета на свет выбрался таракан, каких Синичкин в своей жизни еще не видел. Таракан был величиной с ладонь большой руки, шевелил усами и таращился на капитана. – Ишь ты! – изумился милиционер. – Чудо природы! Он не заметил, как Митрохин снял с ноги ботинок, как примерился и запустил в насекомое обувью. Впрочем, с похмелья он здорово промахнулся, метра на два в сторону, а таракан от греха подальше пополз обратно под буфет, переваливаясь на одну сторону, как будто прихрамывал. – Поехали, – сказал Синичкин. – Куда? – не понял Митрохин. – Как куда? В отделение. – Так я же все рассказал! – Так ты и рассказал лет на пять! Так что давай зайди домой, возьми необходимое! Синичкин поднялся со стула и почувствовал, как заныли ляжки. – В тюрьме сидел? – Упаси Господи! – перепугался Митрохин. – На этот раз не упасет. – Что это вы меня пугаете все время! – Да нет, что ты! Это тебя в отделении пугать будут. А я только участковый. Ну иди, иди. Хотя постой, прежде бумагу подпиши. Митрохин чиркнул под протоколом и, понурив голову, скрылся в своей квартире. Через несколько минут оттуда донесся многоголосый женский вой, а еще немного спустя появился сам хозяин квартиры с большой сумкой в руках, в сопровождении заламывающей руки жены и дочери, подвывавшей матери, впрочем, без особого энтузиазма. – А ну, не выть! – скомандовал Синичкин. Бабы смолкли, и под их ненавидящие взгляды капитан подтолкнул Митрохина в раскрывшийся лифт… – А где машина? – спросил арестованный, когда они вышли из подъезда на мороз. – Да зачем машина? Здесь ходьбы до отделения всего-то десять минут. – Положено, – огрызнулся Митрохин. – Не развалишься, ступай! И они пошли. А через минуту Синичкин почувствовал, как в правой ляжке резануло ножом, так что он чуть не свалился подрезанным колосом в снег. Но удержался, хотя по лицу разлилась мертвенная бледность. – Болеешь? – поинтересовался Митрохин. – С чего ты взял? – крепился капитан. – Да так, показалось. – Иди, иди!.. Они прошли еще метров пятьсот, как у Синичкина резануло в левой ляжке, да с такой силой, что задергались щеки, словно через организм ток пропустили; участковый увидел серое небо, захотел в него взлететь, но рухнул без сознания в сугроб. – Ишь ты! – проговорил Митрохин и огляделся. Никого поблизости не было, а потому он резко нагнулся над телом капитана, расстегнул кобуру, вытащил из нее «ТТ» и сунул пистолет себе за пазуху. Перед тем как побежать, Митрохин ткнул Синичкина мыском ботинка в лицо, сплюнул и скрылся за большим блочным домом… Пришел в себя участковый в знакомом госпитале МВД. Он лежал в кровати, уже переодетый во все больничное, а потому пахнущее непривлекательно. Вероятно, что-то с ногами у меня опять, подумал он и пошевелил ими для проверки. Конечности ощущались лишь ягодицами, а остальная длина оставалась бесчувственной. Володя приподнял голову и осмотрелся. Его тело, как он и ожидал, лежало на трех кроватях, значит, ноги выросли чрезвычайно. Что за чертовщина такая, – подумалось внутри… Ах ты Господи, – вдруг вспомнил Володя. – А где арестованный мною Митрохин?.. Помимо Синичкина в палате лежал еще один человек, который, опершись о подоконник, читал газету про футбол. Его руки до локтей были разрисованы всякими русалками и прочими картинками. – Мужчина! – позвал капитан, признавая в соседе коллегу, и, когда тот оторвался от газеты, спросил: – Вы давно здесь? – Два дня, – ответил любитель футбола. – А меня когда привезли? – Сутки назад. Здоровы вы спать! – Как спать! – возмутился Синичкин. – Бессознанным я провалялся! – А главврач говорит, что напились и свалились на дороге. Табельное оружие потеряли. Еще он сказал, что уволят вас из органов. Нехорошо, позорите погоны! – Ах ты Боже мой! – схватился за голову Синичкин. – Что за люди недоброжелательные вокруг! Вы кто по званию? – У меня нет звания! – отозвался из-за газеты сосед. – А как же вы здесь, в госпитале МВД? – А по протекции. У вас здесь хорошо лечат, да и тихо. А мне покой нужен, после десяти лет лесоповала. |