Онлайн книга «Снежная королева»
|
– Баррет тут мне рассказывал про то, как он видел свет. В небе над Центральным парком. Эндрю и в голову не приходит, что у людей бывают секреты. И что иногда стоит поменьше болтать. – Свет? – спрашивает Лиз. Внимательнее. Лиз задала вопрос. Она вообще не очень расположена ко всему таинственному и необъяснимому. – Не слушай меня, сейчас не стоит, – говорит он. – Я сам не понимаю, что несу. – Это был такой большой шар. Красивый и могущественный, – говорит Эндрю. – Баррет рассказывал тебе, что видел свет в небе? – А еще я видел снежного человека, – говорит Баррет. – Самого настоящего, на Третьей авеню. Он как раз заходил в “Тако Белл”. Лиз плотно сжимает губы, закатывает глаза к потолку, потом смотрит на Баррета. – Как он выглядел? – спрашивает она. Баррет делает глубокий вдох, будто собирается сунуть голову под воду. – Он был такой… бледно-аквамариновый. Лиз по-прежнему смотрит на Баррета. В ее лице появляется пытливо-недоверчивое выражение, как будто она детектив и подозревает, что Баррет говорит неправду о том, где он находился в ночь преступления. – Я тоже однажды видела свет, – говорит она. – Высоко в небе. – Да брось. – Это было много лет назад. – Где? Ну то есть понятно, что в небе… – Я с крыши своего дома его видела. Дело было летом, я жила тогда в нижнем Ист-Сайде и работала у Джошуа в магазине. Я уже собиралась спать, но перед сном поднялась на крышу выкурить косячок. Если не ошибаюсь, забила я его гашишем с опиумом. – Какой он был? – спрашивает Баррет. – Какой? Я бы сказала, круглый. Или шарообразный. – А цветом бледно-аквамариновый? Лиз усмехается, почему-то мрачновато. – Ближе к бирюзовому. – Поподробней можешь рассказать? Теперь она смотрит на него терпеливым взглядом женщины, утомленной чрезмерным мужским вниманием и за иронией скрывающей накопившееся раздражение. – Летел такой забавный светящийся шар, – говорит она. – Было в нем что-то такое трогательное. – Трогательное? – Ну да. Вроде как в космическом спутнике из пятидесятых. Как будто этот шарик света залетел из каких-то других времен, тех, когда он считался новейшим чудом. – Это непохоже на свет, который видел я. – В таком случае мы видели разные вещи. – А ты что-нибудь чувствовала? Ну то есть о чем ты думала, когда на свой шар смотрела? – Я думала: хороший гашик, не забыть бы, у кого брала. – И больше ни о чем? – Этого тебе мало? – А дальше что? – Я добила косяк, спустилась к себе, почитала недолго и легла спать. Утром встала и пошла на работу. Ты же помнишь, как Джошуа умел развоняться. – Тебе, что ли, не хотелось понять, что это было? Что за свет? – Я решила, что это газ какой-нибудь. Ведь во вселенной же полно газообразных тел? – Ага, она состоит из газов, нейтрино и непонятной дряни, которую называют темной материей, – говорит Эндрю. – То есть дальше ты спокойно занялась обычными делами? – спрашивает Баррет. – По-твоему, надо было звонить в “Нэшнл инкуайрер”? Меня торкнуло от косяка, я увидела свет, потом он исчез. Что тут такого-то? Баррет склоняется ближе к ней, лицо Эндрю теперь совсем рядом, он чувствует щекой его дыхание. – И ничего особенного с тобой потом не происходило? – Я же сказала, что нет, ничего. – Может, не сразу? – С тех пор много лет прошло, и куча всего успела произойти. – Подумай, может, вспомнишь? – Ты начинаешь меня пугать. – Ну пожалуйста. Постарайся. Сделай мне приятное. – Ладно. Например, я нашла в “Ти-Джей Макс” пару туфель от Джимми Чу. Это же настоящее чудо, нет? – Еще. – Дорогой мой, ты, по-моему, с коксом перестарался. – Слегка да. – Ты же не употребляешь. – Так Новый год. – Тогда ладно, – говорит она, – расскажу, как лет десять или даже больше назад… – Она умолкает. – Что лет десять назад? – Дурацкая история. – Так в чем было дело? – Именно в тот год, если ничего не путаю, вернулась моя сестра. Она редко упоминала о своей младшей сестре – несмотря на долгое знакомство с Лиз, Баррет почти ничего о ней не знал. – Дальше, – говорит он. – Да ерунда. – Нет, рассказывай. Лиз молчит. – Она тогда бросила пить таблетки, – наконец говорит Лиз. – И в один прекрасный день взяла… взяла и исчезла. Почти на год. – По-моему, ты что-то такое рассказывала. – Я вообще мало кому о ней говорила. – Да, я знаю. – Даже не понимаю почему. Наверно, потому что это семейное и я боюсь, как бы и мне не передалось. Идиотизм, правда? Это как древние греки не называли по имени бога преисподней, чтобы он их не услышал. – Что семейное? – спрашивает Баррет. – Шизофрения. До двадцати трех лет все с ней было в порядке. Умная, милая девочка. Все было замечательно, просто отлично. Училась на юридическом, проходила практику в Союзе защиты гражданских свобод, а туда, если вы вдруг не знаете, устроиться очень непросто. А потом она вдруг сломалась. Стала абсолютно другим человеком. Превратилась в настоящего параноика, собственной тени пугалась, несла всякую чушь про заговор корпораций, эскадроны смерти… Короче, перестала быть собой. Ей пришлось бросить университет и вернуться к родителям. – Ее звали Сара, – говорит Эндрю. – Да, правильно, Сара. В общем, она начала пить лекарства, и они помогли. Она не поправилась, но стала больше похожа на себя прежнюю. Но все равно не проходило ощущение, что та, настоящая Сара умерла и ее заменили манекеном. – Вокруг полно таких манекенов, – говорит Эндрю. – Каждый день с ними сталкиваюсь. – Ей очень не нравилось пить лекарства – а кому нравится? От них толстеешь, вечно полусонная ходишь, про секс можно забыть… И в какой-то момент, никого ни словом не предупредив, она, видимо, перестала принимать таблетки. А потом ушла. Дождалась, когда ни отца, ни мамы не было дома, и ушла. – Ушла, – повторяет за Лиз Баррет. – Да, пешком. Мы искали ее, но найти так и не смогли. Сначала сами бегали по всему городу, потом в полицию заявили, объявления о розыске везде расклеивали. Симпатичная двадцатитрехлетняя девушка, она была совершенно не в себе. Мало ли что могли с ней сотворить. |