Книга В августе жену знать не желаю, страница 101 – Акилле Кампаниле

Неосторожное замечание! При упоминании ключей возникло волнение среди матросов и веселых купальщиц с элегантного пляжа Майами.

— Вы помните, — кричали матросы капитану, — что если до конца сегодняшнего дня не найдутся ключи, мы вас прикончим?

— Откройте! — рычал Ланцилло, у которого снова начался приступ. — Откройте или я выбью дверь!

Веселые купальщицы из Майами горестно выли:

— Ба… бараба… ба… ба… бараба…

Синьора Суарес, снова охваченная веселым безумием, пела непотребную песенку. Уититтерли встал.

— Подождите минутку, — сказал он, — у меня есть идея.

Он вышел, пока Арокле разносил жареную рыбу. Идея капитана, как легко догадаться, заключалась в том, чтобы поскорее удрать.

Упоминание о ключах прогнало аппетит у Ланцилло, который печально отставил блюдо, принесенное ему Арокле. Напротив, Джанни Джанни положил себе кусок, бормоча:

— Хоть рыбкой жарененькой полакомлюсь.

Но он не договорил. Силач-гренадер закричал тоном, означавшим объявление войны:

— Проклятье! Арокле!

— Ну вот, опять, — проговорил Джанни Джанни. — Что там еще стряслось? Ну не дадут сегодня поесть.

Все застыли с вилками на весу, ожидая бури. Арокле, красный как рак, делал вид, что ничего не слышит.

— Скотина! — заорал силач-гренадер.

— Чего изволите?

— Что это за гадость? Я чуть не сломал себе зуб.

— Что случилось? — стали спрашивать все.

— А то случилось, что в моей рыбе — кусок железа. — И, дуя в тарелку, он собирался еще что-то добавить, но замолк. — Но, — сказал он, — это же ключ.

— Ключ? — завопил Ланцилло, побледнев как полотно.

— Ну да, ключ. Его проглотила рыба.

Тем временем от всех столов понеслись крики:

— И здесь ключ! И здесь! И здесь!

Именно так. Рыбы, которых приобрел Афрагола, сдохли от несварения желудка, проглотив ключи, брошенные потерпевшими кораблекрушение, ибо по чудесной случайности они проплывали под местом гибели судна именно в тот момент, когда наши друзья ключи уронили.

Вследствие удачного стечения обстоятельств каждому досталась рыба с его ключом, так что даже не пришлось терять время на поиски соответствующей замочной скважины.

Когда Ланцилло наконец понял, в чем дело, он принялся вопить, вращая глазами:

— Моя рыба! Где моя рыба?

— Уплыла ваша рыбка, а вместе с ней и ключик, — не без злорадства сказал Джедеоне.

Но знаменитый донжуан так не считал. Он схватил Арокле.

— Отдай мне мою рыбу! — завопил он как умалишенный. После чего обратил безумный взгляд на сотрапезников и повторил: — Отдайте мне мою рыбу, или я всех убью!

Арокле попытался его задобрить.

— Послушайте, — сказал он, — рыбы больше нет, но я могу зажарить вам глазунью из пары яиц.

— Я хочу рыбу! — безумствовал знаменитый донжуан. — Кто ее съел? Зарежу!

Никто ничего не знал. Побежали искать на кухню, но ничего не нашли: рыба исчезла [17] .

— Быть может, — сказал повар, — ее съела собака.

И показал на грязную дворнягу, которая рылась в отбросах.

— Я вспорю ей брюхо! — кричал Ланцилло, который был вне себя от ярости.

И он бросился бы на собаку, если б та не зарычала, оскалившись. Ланцилло схватил палку, собака убежала, и все бросились за ней в погоню. Последовала ужасная суматоха. В какой-то момент стало известно, что хотя знаменитый донжуан и отказался от рыбы, никакого возврата рыбного блюда на кухню отмечено не было. Наконец Ланцилло обратил внимание на двусмысленное поведение Джанни Джанни; он обыскал долгожителя, и рыба нашлась. Ненасытный долгожитель, у которого отняли его рыбу, потому что в ней находился ключ, забрал ту, от которой отказался Ланцилло, и с аппетитом ее сожрал.

Неожиданное обретение ключей вернуло всем безумным рассудок. Об обеде больше никто не думал. В одно мгновение веселые купальщицы с элегантного пляжа в Майами улетучились. Матросы прокричали «ура» и рассыпались по городку.

Суарес принял свой ключ с неописуемой радостью. Он долго держал его в руке и несколько раз поцеловал. Потом присоединил его к прочим своим ключам на специальном кольце, со словами:

— Так-то не потеряется.

Вместе с женой, дочерью и Мистерьё он встал и вышел.

Джедеоне был явно расстроен происшедшим, которое отвлекло гостей от настоящей причины праздника.

— Так, — сказал он, — мы будем продолжать церемонию помолвки?

— С удовольствием, — сказал Павони.

И повернулся к Изабелле.

Только тут он увидел, что девушка исчезла.

— Изабелла! — несколько раз позвал отец.

Ответа не последовало. Арокле, которого послали на ее поиски, вернулся со словами:

— Нигде нет.

— И Ланцилло исчез! — закричал Джедеоне, которого начали обуревать ужасные предчувствия.

В ту же секунду раздался голос силача-гренадера, который кричал:

— И моя жена исчезла!

— Я видел, как она входила к фотографу рядом с нашим пансионатом, — с усмешкой проговорил Джанни Джанни.

Силач встал и побежал искать жену, с криком:

— Я уже кое-что заметил. Я убью ее, если она там.

Джанни Джанни сказал правду. Веселая купальщица из Майами затеяла любовную интрижку с фотографом и сейчас, воспользовавшись суматохой, отправилась его навестить.

Она уже устроилась в съемочном кабинете, когда раздались мощные удары в дверь, и послышался голос, вопивший:

— Откройте!

— Мой муж! — простонала женщина. — Спрячь меня.

— Где же я тебя спрячу, ради бога? — воскликнул фотограф, оглядываясь.

В комнате был лишь один выход — именно в него и колотил силач-гренадер.

Фотографа осенило.

— Прячься под черное сукно! — пробормотал он.

Веселая купальщица побежала прятаться под черное сукно, которое было наброшено на фотоаппарат, стоявший в центре съемочного кабинета, в то время как фотограф пошел открывать дверь, изображая удивление производимым шумом. Силач-гренадер ворвался, как вепрь.

— Здесь моя жена! — завопил он.

— Да что вы! — ответил фотограф. — Я никогда не позволил бы себе ничего подобного.