Книга Работа над ошибками, страница 57 – Мартин Бедфорд

Моя семья. Я отошел в сторону, чтобы мистер Бойл, привязанный к стулу посреди класса, смог посмотреть на доску. Все умерли. Сохли, сочли, да сдохли, как сказал бы мой папаша. И в то же время (я поднял мел кверху) вот они здесь.

Обе ваши сестры умерли?

Это Дженис. Она ушла от нас, потом вернулась, потом снова ушла.

Боюсь, я не понимаю…

У вас есть дети, сэр? Маленькие Бойлики?

Слушайте, я не собираюсь…

У нее было острое воспаление оболочек головного мозга. Не всегда заканчивающееся летальным исходом.

(Пауза.) Сколько ей было лет?

Семь. А мне четыре с половиной.

Мистер Бойл посмотрел на меня. Он откинул голову назад и стиснул руки – они лежали на коленях, и здоровая рука обнимала обожженную, придерживая найденный мною в одном из шкафов кусок ваты, который я разрешил использовать как перевязочный материал. Он поморщился.

У нас две дочери, взрослые.

Учительницы?

Он коротко засмеялся, скорее даже хмыкнул. И покачал головой. Они уже не живут с нами. Мы… моя жена очень по ним скучает.

Я прошел к окну и отвел жалюзи в сторону. В глаза ударил яркий дневной свет. Всмотревшись, я увидел внизу, на спортплощадке, две полицейские машины. Вокруг них стояло несколько человек, все в пуленепробиваемых жилетах. Один наводил на здание школы бинокль, другой прицеливался из винтовки.

Ты скучаешь по Дженис? По сестре?

Я отпустил жалюзи и отошел от окна. Распухшая мембрана – мозговая оболочка – должна была сильно давить ей на мозг. Вы можете себе это представить, сэр?

Он опустил голову, ничего не сказал.

Снаружи – сумерки. Внутри – неоновый свет, он кажется ярче по контрасту с мраком за полупрозрачной тканью жалюзи. Отопление нам отключили. Я еще раз перекусил, молча – спасибо, удалось поесть без участия надоедливого полицейского переговорщика, целый день не дававшего нам покоя. Мистер Бойл тоже молчал – после вопроса про Дженис он лишился разговорной привилегии. Я коротал время, листая книги на учительском столе и набрасывая комиксы. Пару раз мистер Бойл начинал клевать носом, и мне приходилось его будить, обдавая водяной струей из горелки. Теперь он полностью проснулся и сидел, допивая остатки моего кофе и жуя половинку сэндвича с сыром и салатом, которую я ему отдал. Я наблюдал за ним: как равномерно двигаются мускулы его челюстей, как он смущенно стряхивает с губ крошки, как ритмично ходит его кадык. Перед тем как глотнуть кофе, он непременно дул на него, хотя к этому времени напиток, безусловно, должен был остыть. Время шло, температура в комнате неуклонно падала, и постепенно я стал надевать обратно то, что снял днем – толстовку, куртку. Предметы гардероба мистера Бойла были, согласно указаниям, сложены на парте аккуратной стопочкой. Пиджак, рубашка, жилетка, брюки, трусы. Когда он снял с себя всю одежду и положил ее рядом со снятыми ранее носками и ботинками, на пол из кармана пиджака упали ручки. Он потянулся было за ними, но я приказал ему ничего не трогать, закончить складывать одежду и вернуться на место, чтобы я мог снова его привязать. Он повиновался, молча, не оказывая ни малейшего сопротивления, и я примотал его к стулу пластиковым бельевым шнуром.

Я стал рисовать его. Делать анатомические зарисовки: длинные, белые, тонкие конечности; груди, отвисшие, в гусиной коже, почти безволосые; вокруг каждого лососево-розового соска – венчик торчащих волосков; дряблый живот, перечеркнутый по диагонали – от левого бедра к ворсистому лобку – ярким шрамом. Пенис размером и формой напоминал коктейльную сосиску. В свое время на «Фабрике искусств» я видел натурщиков. Сидельцы, так их называли, даже когда они позировали стоя или лежа. Это были мужчины, женщины, молодые, старые, толстые, худые. Обнаженное тело на меня не действует. Тело – всего лишь кусок живого (пока живого) мяса. В школе, на биологии – на половом воспитании – обнаженного тела нам не показывали, как не показывали и фильмов, фотографий, иллюстраций с обнаженными людьми либо совокупляющимися парами. Нам показывали схематическое изображение гениталий в разрезе.

1 – Пенис.

2 – Вагина.

Нам объяснили, каким образом осуществляется проникновение. Я выучил новое слово: «эрегированный». Пенис наливается кровью и становится эрегированным.

Адвокат предпринимает попытку проанализировать, в чем заключался смысл, как он выразился, «вынужденной обнаженности» мистера Бойла.

Вы хотели, э-э, унизить его? Да? Подчеркнуть его деградацию?

Де-градацию. Да. Это мне нравится.

Вижу по его выражению, что он хотел развить эту тему, но почему-то передумал. И вместо этого спросил про мистера Эндрюса.

Первой была тетя. Полиция разрешила ей несколько минут поговорить со мной из-за двери. Тетя пришла с Боженькой, и я терпеливо выслушал то, что Он имел мне сообщить: оказывается, надо ненавидеть грех, но возлюбить грешника. Тетя сказала, что Господь хочет, чтобы я открыл дверь. Я очень коротко ее послал. А через пару часов – снова стук. Полицейский инспектор. С гравиевым голосом. Он мог бы и не сообщать, кто собирается взывать ко мне на этот раз, – я же сам это рисовал. И потому знал: его появление – всего лишь вопрос времени.

Грег, это я… Энди.

Я улыбнулся.

Ты слышишь меня?

Я поднялся из-за стола, попутно прихватив нож, брошенный мною среди книг и картинок. Пересек комнату. Голос зазвучал ближе, громче. Я встал у двери, склонившись головой к листу бумаги, закрывавшему стеклянную панель, и спиной чувствуя взгляд мистера Бойла.

Поговори со мной, Грег. Пожалуйста.

Я напряженно вслушивался, стараясь различить его дыхание, шорох одежды; мысленно представлял себе кончики его пальцев, прижатые к двери с другой стороны, голову, склоненную, как и моя, к панели; слышал в воображении поцелуйный звук сигаретной затяжки.

Я не собираюсь входить, я хочу только поговорить с тобой.

Мы с мистером Бойлом работаем над ошибками. (Неясный шум в коридоре, шаги, шепот.) Скажите им, пусть отваливают!

(Еще шепот.) Хорошо, хорошо, Грег.

Скажите!

Я сказал. Все в порядке. Никто тебе ничего не сделает.

Я прижался лбом к двери, закрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул. Вы знали, что я здесь.

По радио сказали. В новостях.

Они назвали мое имя?

Нет. Никаких имен. Сказали только, что взят заложник…

Здесь мистер Бойл. Дерек Бойл. Мистер Д. Бойл.

Я знаю Дерека Бойла.

Он заведующий естественно-научным отделением.

Я знаю.

Вам нельзя с ним говорить.

Я…

Он лишен разговорной привилегии на неопределенный срок.