Онлайн книга «Смерть в белом галстуке. Рука в перчатке»
|
– Едва ли это была ссора. Они не сказали друг другу ни слова. – У вас не возникло впечатления, что они избегают друг друга? – Мистер Аллейн, мы с вами уже говорили о необходимости соблюдать сдержанность. Конечно, это особый случай, я понимаю. Да, у меня возникло такое впечатление. – Хорошо. Значит, прежде, чем отправиться в буфет, вы заметили, как миссис Хэлкат-Хэккетт, капитан Уитерс, мистер Поттер и сэр Дэниэл Дэвидсон покинули дом поодиночке и именно в таком порядке? – Да. – Вы знаете капитана Уитерса? – По долгу службы? Нет. По-моему, он не устраивает приемов. – Кто покинул буфетную первым – вы или сэр Герберт? – Право не помню. Я не очень долго там пробыл. – Куда вы пошли? – Я был измучен. Я позаботился о том, чтобы работа шла своим ходом, после чего мой слуга принес мне легкий ужин в служебное помещение за буфетной, которое я отвел под свой кабинет. – Сколько времени прошло с момента ухода лорда Роберта? – Я действительно не знаю. Не очень много. – А Франсуа тоже оставался в этом помещении? – Конечно, нет. – Кто-нибудь входил, пока вы там были? – Не помню. – Если по зрелом размышлении вы все-таки припомните какого-нибудь свидетеля вашего уединенного ужина, это поможет нам в работе и избавит вас от наших дальнейших докучливых расспросов. – Не понимаю вас. Вы что, стараетесь установить мое алиби в этом крайне прискорбном и трагическом происшествии? Совершенно очевидно, что я не мог одновременно находиться в такси с лордом Робертом Госпеллом и в служебном помещении Марсдон-Хауса. – С чего вы взяли, что преступление было совершено в течение того краткого периода, что вы провели в буфетной, мистер Димитри? – Тогда или позднее – это не имеет значения. Тем не менее я готов вам помочь, старший инспектор. Постараюсь вспомнить, был ли там кто-то еще. – Благодарю вас. Как я понял, вы присутствовали на баховском концерте квартета «Сирмионе», который состоялся в зале на Констанс-стрит 3 июня? Молчание, последовавшее за вопросом Аллейна, было таким напряженным, что стало слышно тиканье часов на столе. Аллейну пришла в голову фантастическая мысль. Ему показалось, что тикает не только маленькое механическое устройство на письменном столе, но Фокс, Димитри и он сам тоже издают равномерный звук. – Да, я был на концерте, – произнес наконец Димитри. – Я большой поклонник Баха. – Вы не заметили на концерте лорда Роберта? Возникло ощущение, что те часы, которыми был Димитри, вдруг открылись и обнажилась лихорадочная пульсация его мозга. Сказать «да»? Сказать «нет»? – Я пытаюсь вспомнить. Думаю, да, его светлость присутствовал. – Вы совершенно правы, мистер Димитри. Он сидел неподалеку от вас. – Я обращаю мало внимания на внешние обстоятельства, слушая хорошую музыку. – Вы вернули миссис Хэлкат-Хэккетт ее сумочку? Раздался пронзительный вскрик. Карандаш Фокса забуксовал на странице блокнота. Димитри вытащил из кармана левую руку и уставился на свои пальцы. Три капли крови упали с них на полосатую штанину брюк. – У вас на руке кровь, мистер Димитри, – сказал Аллейн. – Я раздавил свой монокль. – Рана глубокая? Фокс, моя аптечка вон в том шкафу. Думаю, там есть бинт и пластырь. – Ничего, – пробормотал Димитри, – это пустяки. – Он обернул пальцы платком из тонкого шелка и обхватил их правой рукой. У него побелели губы. – Я не выношу вида крови. – Я настаиваю на том, чтобы вы позволили мне перевязать вашу руку, – сказал Аллейн. Димитри ничего не ответил. Фокс принес йод и бинты. Аллейн развернул платок. Два пальца были порезаны, из них текла кровь. Димитри закрыл глаза и так сидел, пока Аллейн бинтовал ему руку. Рука была влажной и холодной как лед. – Ну вот, – сказал старший инспектор. – А платком сотрем пятна крови, которые так огорчают вас. Вы очень бледны, мистер Димитри. Не хотите немного бренди? – Нет, нет, спасибо. – Вам лучше? – Я неважно себя чувствую. Позвольте мне уйти. – Конечно. Как только вы ответите на мой последний вопрос. Вы вернули сумочку миссис Хэлкат-Хэккетт? – Не понимаю вас. Мы говорили о сумочке леди Каррадос. – Сейчас мы говорим о сумочке миссис Хэлкат-Хэккетт, которую вы взяли с дивана на концерте квартета «Сирмионе». Вы отрицаете, что взяли ее? – Я отказываюсь продолжать этот разговор. Я не стану отвечать больше ни на один вопрос, не посоветовавшись с моим адвокатом. Это мое последнее слово. Он встал. То же самое сделали Аллейн и Фокс. – Хорошо, – отчеканил Аллейн. – Придется встретиться с вами еще раз, мистер Димитри. А потом еще раз и, смею сказать, еще. Фокс, вы проводите мистера Димитри по лестнице? Когда дверь за ними закрылась, Аллейн снял телефонную трубку. – Подозреваемый выходит. Вероятно, он возьмет такси. Кто за ним наблюдает? – Андерсон сменит Кэрью, сэр. – Попросите его доложить, когда появится возможность, но пусть попусту не рискует. Это важно. – Слушаюсь, мистер Аллейн. Аллейн дождался возвращения Фокса. Тот вошел, посмеиваясь. – Ну и струхнул же он, мистер Аллейн. Забыл даже, куда его везти – в Мейфэр, Сохо или Уондсворт. – Нам придется немало потрудиться, чтобы упечь его в Уондсворт [25] . Как вообще убедить женщин вроде миссис Хэлкат-Хэккетт подать официальную жалобу на шантажиста? Немыслимая задача, разве только… – Разве что? – Разве что альтернатива не окажется еще более ужасной. Послушай, Фокс, как ты думаешь, возможен ли такой расклад событий: Димитри заказывает себе за счет сэра Герберта чуток икры и шампанского, Франсуа приносит ему этот ужин в служебное помещение, затем Франсуа уходит, а Димитри, спешно подхватив пальто и цилиндр, пулей выскакивает через заднюю дверь, нагоняет в тумане лорда Роберта, ни с того ни с сего напрашивается к нему в такси и вместе с ним уезжает? Можешь ты проглотить такой кусок неправдоподобия? А если да, то сможешь ли еще шире разинуть свои массивные челюсти и проглотить мысль о том, что Димитри, осуществив убийство и последующий маскарад, возвращается в Марсдон-Хаус продолжить прерванный ужин и при этом никто ничего не замечает. |