Онлайн книга «Дай мне! (Song for Lovers)»
|
– Не–ет! – поспешно крикнула Маша. Zdob Si Zdub улыбнулся. – Ну ладно, как хотите… Маша торопливо пошла прочь, потом побежала. Чуть не столкнула локтем с тротуара какую–то тетку. – Молодой человек! – громко возмутилась та. – Ни стыда, ни совести, – покачал головой дедок с мешком бутылок. Маша остановилась около памятника Ленину, тяжело дыша и оглядываясь. Никто за ней не гнался. Обругав себя за трусость, Маша присела на каменные ступени. Они отсырели и Маша поспешно вскочила. И услышала: – Машка? Никонова? Перед ней стоял однокурсник Сашка Бердышев с бутылкой пива в руке. Маша радостно улыбнулась. – Привет! – Здорово! – Сашка недоверчиво оглядел ее. Маша теперь была больше похожа на Тейлора Хэнсона, чем на Машу Никонову. – Это точно ты? – Ага, – ее это рассмешило. – Мда… – Сашка почесал затылок и предложил – Пошли со мной на сейшн. – Пошли. Они долго шли по каким–то дворам, у Сашки дважды пищал пейджер, сообщая, куда надо идти и дважды неправильно. Маша устала и промокла, Сашка держал ее за руку и тащил за собой, как прицеп. Наконец они пришли к подъезду, железная дверь оказалась закрытой. Сашка свистел, кричал «Лё–ё–ёха!», а Маша хохотала, чем ужасно напугала Сашку. Но потом они вместе хохотали и допивали пиво из бутылки, сидя на сырых перилах. Через полчаса им открыли. Все кто знал Машку, удивились, но большинство были ей незнакомы и приняли ее как девочку «а’ля мальчик». Не самый плохой вариант, кстати. Маша втиснулась между припанкованной девочкой и голым по пояс и пьяным в зюзю мальчиком. Пели песни, пили водку, курили и смеялись до потолка. Маша тоже смеялась и тоже курила, а припанкованная девочка уснула у нее на плече. Сашка Бердышев взял у Олега гитару и запел: «А не спеть ли мне песню а–а–а любви…» – Здравствуй… Маша обернулась и увидела Стеклова. – Здорово, – сипло сказала она. Горло мгновенно сжалось до боли. – Прикольно… – Стеклов посмотрел на ее волосы. Маша кивнула, не в силах произнести ни слова. – А я думал, что вряд ли тебя здесь увижу, – сказал Стеклов. – Я тоже… – с трудом выдавила Маша и закусила губу. Глотком загнала внутрь слезы. Голова закружилась и захотелось кричать. Маша вылезла из–под спящей девочки и пошла на кухню. Прижалась горячим лбом к стеклу и заплакала. Горько, как на похоронах. – Что случилось? – услышала вдруг шепот. Рядом стоял парень в красной рубашке и участливо держал в руках стакан с водой. – Ничего, – Маша вытерла подолом футболки лицо и взяла стакан. – Спасибо. Стала пить. Горло отчаянно сжималось. – А я тебя где–то видел, – вдруг сказал парень. Маша посмотрела на него. – Я тоже тебя видела… – Маша глубоко вздохнула и дышать стало легче. Горло немного болело, но это уже была ерунда. Он протянул руку: – Вова. – Маша… А… А ты похож на Рому Ягупова из Zdob Si Zdub. Вова сморщил нос и улыбнулся той улыбкой, с которой в очередной раз слушают что–то надоевшее о себе, но молчат, потому что хотят понравиться собеседнику. Антон выполз из квартиры рано утром и пошел в булочную. Солнце успело встать до него и теперь яростно светило Антону в глаза. Он щурился, тер заспанное лицо и матерился вполголоса. Купив батон и четыре бутылки пива, направился обратно и чуть не заснул в лифте. Но там воняло мочой. В квартире спали вповалку пять или шесть человек. Антон потыкал ногой ближайшего – кудрявого светловолосого парня в желтой рубашке. Тот недовольно завозился и что–то буркнул. – Олег, – позвал Антон – Пошли пить, я еще батон купил. Кудрявый Олег широко зевнул и сел на полу. Разодрав глаза, удивленно посмотрел на Антона. – А че у тебя с ухом? Антон потрогал бурый спекшийся комок крови на левой мочке и недоуменно констатировал: – Серьгу оторвали… Они пошли на кухню. Олег поставил чайник и полез в шкафчик за кофе, а Антон сел на подоконнике и закурил. Олег понюхал воздух и посмотрел через плечо. – С утра пораньше? – А че? – огрызнулся Антон, пряча косяк. Руки дрожали и он его выронил. Тут же поспешно бросился поднимать. Олег ничего не сказал и сел ждать пока вода закипит. Взял гитару, стал что–то наигрывать. Антон оживился, стал неумело подпевать, слов не знал, поэтому ерзал на подоконнике и мяукал: – Ла–ла–ла… на–на… еи–еи… Потом почесал нос с продетым кольцом и поинтересовался: – Это Verve, ага? – Эшкрофт, один… – Ну, ага, я знаю… Ага… «Сонг фор ловерс»… Я видел… Чайник засвистел и Олег, положив гитару на табуретку, налил в две кружки кипятка, размешал кофе. – Я не буду, – поспешно отказался Антон – Я пиво… – Пей… – Ну, ладно… Ага… А че… Они сидели за столом и пили кофе. – Мы сегодня в «Свинаре» играем, – сказал Олег. – Че, ебанулся что ли? Мы в пятницу играем. – Сам ебанулся – сегодня пятница. Антон посмотрел на отрывной календарь, висевший у раковины. Прочитал: «вторник». – Сегодня вторник, – ткнул в календарь пальцем. Олег посмотрел на листок. – Число прочитай, гоп. «Восемнадцатое января,» – отразил Антон. Посмотрел в окно – там обрадовано качались ветки клена, шебурша листьями. Снова посмотрел в календарь. Поверх числа было написано карандашом: «Дима, я тебя хочу». «Кто такой Дима?» – подумал Антон. Олег вдруг замер с кружкой у рта. Потом его круглые глаза метнулись вверх, впились в глаза Антона. – Что? – испугался тот. – У нас же русский сегодня, блин. – Фак, – констатировал Антон – Я нихрена не знаю. А во сколько, в девять, ага? Олег кивнул. – Ну тогда не парься, – успокоил Антон – Сейчас полвосьмого. В кухню зашла довольно растрепанная девушка с помятым лицом и вспухшими губами. Глаза закисли – видимо, вчера она не смыла тушь. Девушка откупорила бутылку пива и села Олегу на колени. – Рябова, – Олег ненавязчиво спихнул ее вниз – Сядь вон на стул, а? Света Рябова поднялась, удивленно огляделась, потом посмотрела на себя и стала отскребать белые пятна на футболке. Антон заржал. – Ты кому вчера дала? – спросил Олег, зажигая сигарету. Сощурился, подул в сторону. |