Онлайн книга «Welcome to Трансильвания»
Как обычно. Он звонит около восьми, как только освобождается от дел. Разумеется, относительно — и самых насущных. В принципе же круговерть его бизнеса не знала остановок и передышек. Пару лет назад, сатанея от скуки на далеком Маврикии, вырванный с корнем из почвы родного российского предпринимательства непреодолимой силой глупого, но неожиданно серьезного конфликта с властями, он мог только мечтать о таком размахе дел. И где? Не в каком-нибудь оффшорном, островном захолустье — в самом центре мирового бизнеса, чопорной британской столице. Компания «White Star», созданная исключительно по странной прихоти лорда Джулиана, не только не канула в Лету, выполнив главную миссию — возвратив на атлантические просторы возрожденный «Титаник», — но успешно развивалась далее, заняв в итоге достойное место в первой десятке мировых круизных компаний. Впрочем, насколько известно было Полине, «White Star» не замкнулась исключительно в этих узких рамках. На верфях Саутгемптона строились новые, отнюдь не круизные суда. Речь шла о перевозках нефти, и это обещало стать делом куда более серьезным, чем туристический бизнес. Чего-то подобного, впрочем, и следовало ожидать. Таков был Потапов — человек, не умеющий останавливаться на достигнутом. Лорд Джулиан — что тоже легко прогнозировалось, — напротив, затеяв и бурно пережив авантюру с «Титаником», очень скоро охладел к проекту. Впрочем, он безотказно подключался к делам компании, если об этом просил Потапов, решая порой одним частным звонком проблемы, с которыми долго и безуспешно сражались конкуренты. Это, по мнению обоих — Сергея и Энтони, было вполне справедливым распределением обязанностей. Словом, можно было бы с уверенностью сказать, что судьба Сергея Потапова наладилась вполне, если бы… Если бы не эти самые, ставшие уже традицией, вечерние звонки. Телефон все звонил. Полина подсознательно считала звонки. Еще три и включится автоответчик: станет окончательно ясно, кто звонит, и тогда… Тогда она уже совершенно точно не снимет трубку. — Нет! — сказала она себе с решительной укоризной. — Это нечестно, в конце концов. Не позови он меня в Лондон… Мысленно она продолжала считать звонки. Сейчас прозвенел последний. Полина сняла трубку, опередив автоответчик всего лишь на секунду. — Привет! Не слишком отвлекаю? — Нет. Я вернулась с работы пару часов назад. — Так рано? — Буду работать дома. Пока отдыхаю. — Может, отдохнем вместе? — Вряд ли получится, Сережа. — Просто поужинаем где-нибудь, и я уеду. — Нет. — Просто поужинаем. — Боюсь, не получится даже просто поужинать. — Ты научилась врать. — Пожалуй. Извини. Я не хочу. — Чего не хочешь? — Ужинать, обедать и вообще видеться с тобой сейчас. — Сейчас? — Сейчас. Мне нужно адаптироваться, очень много непривычной работы и вообще… — Снова врешь. — Действительно. Снова — прости. — Так в чем дело? — Нужен тайм-аут. — Зачем? — Разобраться в себе, в том, что нас с тобой связывает. В общем, в таких случаях, кажется, говорят: я хочу побыть одна. — У тебя кто-то появился? — Муравьи. Представляешь, в моем карликовом палисаднике образовался муравейник, а в нем соответственно муравьи. И похоже, палисадника им уже недостаточно — ползут, мерзавцы, в дом. — Ты шутишь? — Про муравьев — чистая правда. В остальном же — каков вопрос… — Понятно… А как завтра? — Сережа! Клянусь тебе, хотя, возможно, тем самым нарушаю какую-нибудь из строжайших наших инструкций… Ну да черт с ними, с инструкциями! Как на духу: каждое утро для меня — чистый лист, кто и что на нем нарисует, не известно, по-моему, даже моему вездесущему шефу. Одним словом, я не знаю, что будет завтра. — Как обычно. — Как обычно. — Ладно, я позвоню примерно в это же время. — Да ради Бога! Это была классическая психологическая защита. Потапов строил ее, сам того не ведая, почти по учебнику — слово в слово. Всего, что касалось их отношений и желания — а вернее, нежелания Полины видеться, — он снова в очередной — который уже! — раз будто не услышал. Зато хорошо все понял про работу и привычно «забил колышек» — завтрашний звонок примерно в это же время. Который по счету? Сотый? Тысячный? Последнее время он звонил каждый день. Впрочем, удивляться особо нечему, Полине хорошо было известно «фирменное» потаповское упрямство. Однако ж — все равно! — удивительно, и того более — потрясающе, как все изменилось в их отношениях. «Все переместилось в доме Облонских», — непозволительно перефразируя Льва Николаевича, определила для себя нынешнюю ситуацию Полина. Не просто переместилось — встало с ног на голову. Или, наоборот, пришло наконец в подобающее положение, переместившись с головы на ноги? Это нормально, когда мужчина добивается внимания любимой женщины, а она размышляет над тем, какими должны быть их дальнейшие отношения. До сей поры у них с Потаповым все складывалось иначе. Он размышлял. Она страдала, иногда, по собственному выражению, «скатывалась до бабства» — попеременно впадала то в депрессии, то в истерики и тихо плакала. Однако оставалась рядом. Тянула массу дел, разгребала обыденную рабочую рутину, в критических ситуациях включала на полную мощность свои аналитические мозги, подставляла плечо, спину, локоть… Что там еще принято подставлять друзьям в трудную минуту? Он становился все более частым гостем ее одинокого дома, порой — особенно когда настроение было скверным — оставался на несколько дней. Но — размышлял. Отношения с семьей давно уже были исключительно формальными, и это, похоже, вполне устраивало всех, включая жену и почти взрослого сына. И тем не менее… Полине памятна была одна — давняя уже, слава Богу! — новогодняя ночь. Тогда Потапов провел с ней премилый вечер, наполненный теплым мерцанием свечей, колючими пузырьками шампанского, запахом свежей хвои, но около одиннадцати засобирался домой. |