Онлайн книга «Агент его Величества»
|
Генри Соммерс был не просто птичником. Владелец многих ферм в штате Нью-Йорк, он поставлял дичь половине дипломатических представительств, а также в муниципалитет Манхэттена и в городской гарнизон. Ему было наплевать на политику, но «крышей» ему служили «Чёрные птицы», а потому он голосовал за республиканцев. Будучи американцем в третьем поколении, он не слишком жаловал приезжих, хотя и зависел от них – основная масса его работников состояла из поляков и других иммигрантов, готовых за мизерную зарплату трудиться в поте лица. Это сблизило его с польской диаспорой, чьи вожаки наварили немалый барыш на своих соотечественниках, сплавляя их на фермы Соммерса. В то утро Генри Соммерс как всегда явился в свою контору, находившуюся на Первой авеню, и занялся подсчётом затрат на сегодняшний приём в муниципалитете. Договор, заключённый им с властями, как будто сулил хорошую прибыль, но скачущие цены на мясо и птицу каждый раз меняли рыночную конъюнктуру, заставляя хвататься за голову добропорядочных отцов семейств. Поэтому Соммерс не позволял себе расслабляться, и скрупулёзно подсчитывал каждый цент, который он вытрясет с братьев-республиканцев. За этим приятным времяпрепровождением его и застал Камерон, вихрем ворвавшийся в контору. – Мне нужен Сайски, – сказал он без лишних вступлений. Бывший министр был в каком-то расхристанном сюртуке, на рубашке его проступали пятна пота. Галстук сидел набекрень, а помятое лиловое лицо указывало, что Камерон провёл бурную ночь. – Всем нужен Сайски, – флегматично отозвался Соммерс, закрывая бухгалтерскую книгу и складывая руки на животе. – Вчера вечером ко мне заходила полиция. С ней был какой-то русский… – Он ощерился и пытливо уставился на птичника. – Ну и что? – Если меня возьмут, я не буду молчать о ваших гешефтах с южанами. Соммерс вскинул брови, задумчиво посмотрел на всклокоченного гостя. – А за что вас должны взять? Разве вы совершили какое-то преступление? – Это неважно. Повод найдётся… – Камерон зловеще потянул носом воздух. – Похоже, они нашарили что-то в деле с сибирским телеграфом. Вот и притащили этого русского как свидетеля. – Вы и там имели свою долю? – с некоторым удивлением спросил Соммерс. – Жадность фраера сгубила, мистер Камерон. Махинаций с военными поставками вам, кажется, было мало… – Не тычьте мне в глаза этими махинациями. Всё это – газетные утки. – Несомненно. – Птичник выдержал паузу. – А зачем вам Сайски? – Мне нужно залечь на дно. Эта эскадра не пробудет здесь вечно, когда-нибудь русские уберутся. – Хмм… Разумно. Но ведь русские могут потребовать вашей выдачи. Дело пахнет международным скандалом. – Ничем оно не пахнет. У них у самих рыльце в пушку. Думаете, я один таскал каштаны из огня? Соммерс ухмыльнулся. – Сожалею, но я не могу свести вас с Сайски, мистер Камерон. Гость прищурился. – На «Мёртвых кроликов» крысятничаешь, Соммерс? Я слышал о твоих шашнях с Моравским… – Господин Камерон, я прошу вас не оскорблять меня в моей собственной конторе. Уверяю вас, это не приведёт ни к чему хорошему… – Да мне плевать. Либо ты отводишь меня к Сайски, либо завтра все газеты раструбят, что ты продавал южанам оружие. – Вы думаете, кто-нибудь поверит? – Посмотрим. – Посмотрим. Слово проворовавшегося министра недорого стоит. – Соммерс перегнулся через стол и пронзил гостя хищным взглядом. – Вы проигрались в пух и прах, Камерон. И я не собираюсь рисковать своим делом, спасая вашу дырявую шкуру. – Ну погоди же, мерзавец, – произнёс Камерон, поднимаясь. В этот момент в дверь постучали, и вошедший секретарь сообщил, что к птичнику пришёл полицейский. Камерон побледнел. – Они выследили меня… Но будь я проклят, если сдамся. Соммерс, спрячь меня. Я дам тебе всё, что хочешь. – А что у вас есть, господин Камерон? Этот поношенный костюм? – У меня остались кое-какие счета… Не всё забрали шакалы в мундирах. Я переведу их на твоё имя. – Чтобы меня вместо вас обвинили в казнокрадстве? Нет уж, выкарабкивайтесь сами. – Ты, подлый пуританин, ублюдок бостонской шлюхи… – Не смейте осквернять память моей матери, сановный аферист! Немедленно выметайтесь отсюда. Отставной министр полез куда-то за пазуху, но птичник опередил его. Быстро выхватив из выдвижной полки стола пистолет, он наставил его на Камерона. – Но-но, господин разбойник, без шуток. Выньте-ка руку из-за пазухи, не то я проделаю в вашем теле пару дырочек. Камерон, скрежеща зубами, опустил руки и как-то сгорбился. Он понял, что это конец. Но судьбе было угодно спасти его. Дверь распахнулась, и на пороге появился Нисон. – Что у вас, чёрт побери, происходит? Я вам не негр с плантации, чтобы ждать в коридоре. – Он увидел Камерона и приоткрыл рот от удивления. – Мистер Камерон? Вот не ожидал встретить вас здесь. Бывший министр недоверчиво посмотрел на него. – С кем имею честь? – Джек Нисон, лейтенант полиции Нью-Йорка. Повисла пауза. Никто не знал, что делать дальше. Камерон подозревал какую-то ловушку, Соммерс считал себя посторонним и не вмешивался, Нисон ждал, что бывший министр уйдёт или объяснится. Наконец, птичник на правах хозяина взял слово. – Что вам угодно, мистер Нисон? – Я пришёл поговорить с вами об одном расследовании. Если господин Камерон не возражает, мне бы хотелось поговорить наедине. – Я не возражаю, – ответил бывший министр бесцветным голосом. Не веря своему счастью, он кивнул обоим джентельменам и на негнущихся ногах вышел из конторы. На улице достал платок, вытер пот со лба, и быстро зашагал прочь. – Кого только не встретишь в конторе нью-йоркского птичника, – подивился сыщик, присаживаясь на стул. – Я вас слушаю, господин Нисон, – сухо изрёк Соммерс. Следователь окинул взором помещение, положил ногу на ногу. – Один человек сказал мне, что вы кое-что знаете насчёт похищения поляками русского дипломата. – А о том, где зарыт клад Чёрной Бороды, этот человек вам не сказал? Сыщик снисходительно улыбнулся. – Мистер Соммерс, я тоже люблю пошутить, но очень не люблю, когда меня обманывают. Лучше вам не делать этого. Я могу обидеться. – Удивительно, но мне почему-то совершенно безразличны ваши обиды. Наверное, я невосприимчив к ним, – птичник был на взводе, а потому отвечал резко. Нисон усмехнулся и вдруг, выпростав правую руку, схватил Соммерса за грудки. Грохнув его подбородком о стол, он левой рукой достал револьвер и вставил его в рот фермеру. |