Онлайн книга «Ева и ее мужчины»
«Но он оказался прекрасным любовником», — подумала Ева, направляясь к двери. Она чувствовала себя превосходно. Казалось, тело выражало ей благодарность за все те безумства, которые она позволила себе с тех пор, как приехала домой. Разум молчал. Совесть тоже. Жизнь дарила ей сладостные минуты любви, пусть и окрашенной в ярко-красные тона самообмана и сиреневые — благодарности. Увидев на пороге Фибиха, она обняла его. Профессор выглядел озадаченным. — Ева, с приездом, конечно, но мне кажется, я совершил непоправимую ошибку. — Что случилось? Что-нибудь с картинами? — Ну вот, вы все и поняли. Они же как дети вам, я понимаю. — Что-нибудь пропало? Не молчите! Я же за ними и приехала! — Нет-нет, боже упаси, все они целехоньки. Но я показал их одному человеку. Я даже не запомнил, как его зовут. Мой адрес ему дал некий Рубин. Кажется, это ваш хороший знакомый. «Не то слово». — И что? Он их посмотрел? Что-нибудь сказал? — Нет. Он только причмокивал губами. По-моему, они ему понравились. — И вы не побоялись впустить к себе в дом незнакомого человека? — У него такая благородная внешность. К тому же он в годах. Ну нельзя же, согласитесь, в каждом человеке видеть грабителя или убийцу. Кроме того, ближе к старости человек несколько иначе смотрит на эти вещи. Словом, я вам признался. — Глеб Борисыч, вы не знаете, почему я до сих пор держу вас на пороге? — Нет, извините. — Да потому, смешной вы человек, что испугали меня до смерти. Проходите, пожалуйста. — Нет-нет, я хочу сказать вам еще вот что… Звонил Бернар. — Он по-птичьи наклонил голову набок и внимательно посмотрел на Еву. — Вчера вечером. Он беспокоился, что вы не берете трубку. — Боже! — Она взволнованно затеребила поясок халата. — Все очень просто: я не успела включить телефон. — На этот раз она не лгала, телефон действительно был отключен. — Он будет звонить вечером. А еще он передал вам привет. — Спасибо. Может, зайдете? — Нет, благодарю. Ко мне сейчас придет друг.., мы с ним должны доиграть партию в шахматы… Ева метнулась в; кладовку и достала оттуда чемодан. — Я же совсем забыла! Все проспала. У меня для вас посылка. От Пейрара. — Ну вот… Спасибо. Это тоже про саранчу, но только про другую… Он ушел, а Ева решила все-таки перед тем, как звонить Драницыну, выпить чаю. На столе она нашла маленькую сафьяновую коробочку. Она открыла ее и обомлела: там лежало кольцо с крупным бриллиантом. Гриша..'. Ева поцеловала кольцо и еще долго стояла, глядя в окно. * * * Вечером, когда она ждала прихода Драницына и нервничала, не зная, что ей лучше надеть, позвонил Бернар. — Бернар! Говорю сразу, что у меня, глупой, был отключен телефон. Долетела хорошо, чувствую себя нормально. Жду прихода Левы. Фибиху кассету передала. Ты почему молчишь? — Рад слышать твой голос. Я ужасно скучаю. У меня новости неутешительные. Ты была права. — Он говорил очень тихо. — Я не должен был ей объяснять… — Что случилось? — У нее мороз пошел по коже и ее снова охватил страх. Она словно вынырнула из цветного дурмана удовольствий, и теперь настало время реальных черно-белых событий. — Я сказал Натали, что у нас с тобой все серьезно и что я не смогу выполнить наш уговор. — И что? Как она отреагировала? — Она сказала, что это теперь не имеет значения. Сказала и ушла. И больше из своей комнаты не выходила. Симон сейчас у нее… — Что с ней? — Меланхолия. Черная меланхолия. И еще: она спрашивала, отдала ли ты Драницыну пакет. — Лева еще не пришел. Как только придет, так сразу же и отдам. — Ну хорошо, я так ей и передам. — Бернар, поцелуй ее от меня. Все, дорогой, звонят. Это, наверное. Лева. Целую. Она побежала открывать. * * * У Левы было пропорциональное, идеально сотворенное тело, словно тщательно скроенное. Слегка вытянутое лицо с приподнятыми к вискам глазами цвета опавшей листвы, тяжелые веки, крупный прямой нос и темные полные губы. Густые светло-русые волосы с единственной седой прядью посредине, тоже эффект, доставшийся от природы. Их сближало с Евой, пожалуй, то, что оба были талантливы не только в живописи, но и в одиночестве. Кроме того, они ощущали себя родственными душами, любили друг друга, но не могли долгое время существовать рядом. Встречи были редкими, непродолжительными, но бурными. Утомленные и пресыщенные друг другом, они расставались: Ева уезжала в Москву, Драницын, проводив ее на электричку, возвращался к себе на дачу. Неразговорчивый, спокойный и вроде бы ленивый до безобразия, Лева между тем много ходил пешком, много работал и много наблюдал. Сидя в своей захламленной мастерской с неизменно включенным электрическим чайником на табурете, он писал обнаженных женщин. Увидев Еву, он обнял ее: — Салют! Мне на дачу провели телефон. Звонила Жуве, говорила о каком-то конверте. — Зайдешь? — Тебя на сколько отпустили? — На пять дней. Я приехала вчера ночью. А что, ты занят? — Нет. Я намерен вплотную заниматься только тобой. — Так пройди, поговорим. — Некогда. Там внизу — такси. Поедем ко мне. День-два ничего не изменят. — Но почему к тебе-то? Я думала, мы с тобой упакуем картины, все обсудим, и ты освободишься от меня. — А где картины? — Драницын в нетерпении постукивал носком ботинка об пол. — У Фибиха, через стенку. Надо же и с ним договориться. Вдруг в нужный момент его дома не окажется. — Нет, не так. У тебя его телефон есть? Есть. От меня позвонишь и обо всем договоришься. Как с билетом? — За билет отвечает Гриша. Он привезет мне его послезавтра. — И ему тоже позвонишь. Вот проблем-то! Все, кончай разговоры, одевайся, возьми что-нибудь теплое, я жду тебя в машине. Начинается. Вернее, продолжается. Все ставят ей условия. Но тут она вспомнила Вадима, что он будет ждать ее возвращения весь вечер, а потом, не выдержав, наверняка придет за ней, и решила принять предложение Левы. Ева бежала от разговора с Вадимом, объясняться с ним было выше ее сил. Ведь должен же он понять, что слабость — одна из ее ипостасей. Будь она сильной и принципиальной, вряд ли он смог бы ее полюбить. А так — один слабее другого, что может быть безнадежнее? Непонятно вообще, почему их роман так затянулся. Она надела брюки и шелковую кофточку и, захватив с собой чемодан, который так и не успела распаковать, вышла из квартиры. Позвонила Фибиху и, предупредив его, что вернется через день забрать картины, легко спустилась по лестнице. |