Книга Заманчивые обещания, страница 15 – Сьюзен Симмонс

— Тогда тебя будут потчевать вкуснейшими кексами и прочими сладостями и заговорят до смерти. Не исключено, что ты даже примешь участие в сеансе. А может, тебе удастся еще и увидеть их брата Теодора, Тедди, — сообщил он ей, стряхивая несуществующую пылинку со своего дорогого костюма безупречного покроя.

Шайлер не оставалось ничего другого, как развить тему:

— А чем этот Тедди занимается?

Ее кузен явно забавлялся сложившейся ситуацией:

— Насколько я знаю, собирает всякую ерунду.

— Ерунду?

— Мох. Или грибы? — засомневался Джонатан Грант. Наконец неотразимый красавец решил, что его кузина уже достаточно истомилась. — На самом деле он что-то вроде ботаника. Насколько я знаю, хорошо известен в местных научных кругах.

Шайлер с облегчением выдохнула:

— Уф.

Джонни явно хотел загладить свою вину:

— Я знаю, что тебе сейчас нужно.

— Что?

На устах Джонни снова заиграла чудная улыбка.

— Утешающие объятия, дружеский поцелуй и глоток спиртного.

— Ты не нормальный, Джонни, — заявила Шайлер, взяв его под руку. — Ты совершенно исключительный.

«Возможно, мне и стоило предупредить ее насчет сестер Фрик», — с запоздалым раскаянием подумал Трейс.

Но слово «странный» как будто не в новинку для Шайлер. Кроме того, она уже вполне взрослая девушка. Женщина, если быть совсем уж точным и корректным. Женщина, которая с двадцати лет абсолютно самостоятельна. Она способна за себя постоять.

А если и нет, то златокудрый Адонис, увлекший ее за руку, явно горел желанием помочь ей.

Трейс видел, как безупречный красавец улыбнулся, глядя в глаза Шайлер, и сказал ей что-то такое, что заставило ее улыбнуться в ответ. Затем он запечатлел поцелуй на ее щеке, совсем рядом с губами.

И филадельфийскому юристу не понадобилось много времени (чертовски верно и то, что нью-йоркский тоже недолго пребывал бы в неведении), чтобы узнать лицо, которое улыбалось в рекламе «Ролекс»: то был Джонатан Тибериус Грант.

Кузен Джонни.

Трейс почувствовал, что хмурится. Он придал своему лицу нейтральное выражение и напомнил себе, что его это совершенно не касается.

Хотя нет.

Все, что касается Шайлер Грант, касается и его тоже. Об этом позаботилась Кора. Он сам принял эту ношу.

— Вы не выглядите особенно счастливым, мистер Баллинджер, — произнес кто-то в непосредственной близости от него.

Трейс увидел хозяина соседнего поместья.

— Так ведь сейчас не лучший повод для веселья, мистер Коффин.

— Кора бы с вами не согласилась. — Адам Коффин, человек с изможденный лицом и тщедушным телом, — не однажды было замечено, что его внешность вполне соответствует его фамилии [3] , — подошел и остановился рядом с Трейсом. Минуту-другую мужчины смотрели на сборище друзей и соседей. — Кора ничего так не любила, как приемы.

Но Трейс не отступался от своих слов.

— Я бы все же не назвал это званым вечером.

Шестидесятилетний джентльмен отпил немного из стакана, по-видимому, с томатным соком.

— Я думаю, этому вечеру не хватает нескольких важнейших элементов.

Нескольких?

— За те восемь лет, что я знал Кору, она не устроила ни одного приема или даже просто званого обеда, — заявил Трейс. — Да и вообще она предпочитала есть на кухне.

Адам Коффин покачал своей почти совсем лысой головой:

— Только потому, что она была уже стара и одинока, когда вы ее встретили, мистер Баллинджер. Я помню, какие грандиозные приемы устраивали Кора и ее супруг в Грантвуде в лучшие времена. Конечно, я тогда был еще зеленым юнцом, и меня не приглашали. Но мои родители всегда были в списке гостей. — Он издал смешок, больше похожий на фырканье. — Однако я был весьма находчивым малым. Было бы желание, а возможность найдется.

— Какая возможность? — спросил Трейс, делая глоток содовой с лаймом и не переставая краем глаза следить за Шайлер и Джонни Грантом, даже когда Адам Коффин предался воспоминаниям о прошлом.

— Проникнуть на прием.

Трейс искоса взглянул на него:

— Вы ходили в гости без приглашения?

— Да, — последовал горделивый ответ.

— Сколько же вам было лет?

— Семь или восемь. — Мужчина залпом допил сок и принялся вертеть в руках стакан. — Не похоже, чтобы вы мне поверили.

Вспоминая, на что он сам был способен в таком возрасте, Трейс подумал, что проникновение на прием без приглашения — просто невинная детская шалость.

— Собственно говоря, я охотно вам верю. Прошло не меньше минуты, прежде чем Адам Коффин снова заговорил:

— Кора всегда была неравнодушна к мужчинам вообще и к нему в частности.

— К кому именно?

Адам Коффин жестом указал на воссоединившихся кузенов:

— К Джонни.

Кора никогда не рассказывала Трейсу ни о ком из своих дальних родственников в отдельности.

— Правда?

— Кора часто говорила о том, какой Джонни милый и остроумный и какая славная пара могла бы из них выйти. — Адам уставился на свой стакан, будто пытаясь вспомнить, когда тот успел опустеть. — По крайней мере так было, когда он был моложе.

— Как я понял, в последнее время Джонни был здесь редким гостем.

— И сейчас, и раньше. По общему мнению, Джонатан Грант с головой погружен в свои деловые операции.

Трейс не видел в этом ничего предосудительного.

— А чем именно он занимается?

— Все очень тривиально. Инвестирование. Банковское дело. Недвижимость. — Адам Коффин пожал костлявыми плечами. — Все то, что делают богатые люди, чтобы стать еще богаче.

Они оба изучающе посмотрели на одетого с иголочки мужчину в другом конце зала.

— Похоже, Джонни весьма преуспел.

— Одежда не всегда говорит о состоянии дел, — заметил Трейс.

— Это верно, — согласился Адам. Он осторожно сунул руку в карман своего пиджака. — Интересно, включила ли она его в свое завещание, — задумчиво протянул он.

Трейс никак не отреагировал на эти слова. Его собеседник покраснел.

— Простите, Баллинджер. Я не пытался выудить у вас информацию. Просто я забыл на мгновение, что вы поверенный Коры.

— Ничего страшного.

Но Коффин не понял намека и продолжил разговор в том же русле: