Онлайн книга «Роза пустыни»
|
Наступило странное молчание. – А ты веришь в те брачные обеты, которыми мы обменялись? После короткой паузы Джек признался: – Верю. Но я уже много лет живу с Народом. Для посторонних это иначе. Элизабет хотела знать всю правду – ей просто необходимо было знать всю правду. – А в глазах Народа я по-прежнему посторонняя? Джек произнес пугающе тихо: – Выйдя за меня замуж, ты стала членом племени. – Поэтому ты и знал, что можешь спокойно поручить меня их заботам. – Да. Теперь она до конца поняла, что этот человек сделал для нее. Он спас ей не только жизнь – он спас ее достоинство. Взяв Элизабет в жены, Джек сделал ее госпожой. Она беспокойно облизала губы. – Не знаю, как я смогу тебя отблагодарить. – Меня благодарить не за что. – Джек закинул сильные бронзово-смуглые руки за голову и зевнул. – Я проехал сегодня много миль. Я устал. Ты тоже прошла через много испытаний. Нам пора спать. Она оглядела уютное пространство шатра. – А где мы будем спать? Внезапно между ними вновь возникла атмосфера страстного ожидания, которой совершенно не ощущалось с тех пор, как Джек закончил мыться. – Наше ложе нас ждет, – напомнил ей Джек. – Но оно только одно! – Здесь места хватит и для двоих. – По его лицу скользнула быстрая улыбка. – Мы считаемся мужем и женой. Но если тебя это тревожит, дорогая, можешь быть спокойна: сегодня я не собираюсь овладеть твоим прекрасным телом. По правде говоря, я твердо намерен немедленно заснуть. Элизабет подумала, что ей, видимо, следует этому радоваться. Черный Джек начал тушить лампы, так что вскоре единственным источником света в шатре стал бледный луч луны, проникавший внутрь сквозь отверстие в высоком своде. Они легли друг подле друга – но их действительно разделяло немалое расстояние. Ночь была полна знакомых звуков: шипел привязанный неподалеку от шатра верблюд, тихо смеялись мужчина и женщина, коротко заржала кобыла, и ей протяжно и громко ответил жеребец. Бронзовые колокольчики, развешанные по всему шатру, чуть слышно позванивали. Прошло некоторое время – Элизабет не смогла бы сказать, сколько именно. Не выдержав, она вздохнула и прошептала в темноту: – Ты спишь? – Нет. – Почему? – Не могу заснуть. – И я тоже. – Элизабет легла на бок лицом к нему. – А мне казалось, что ты был твердо намерен немедленно заснуть. Она услышала негромкий смех Джека, полный самоиронии. Как она любила его звучный, мужественный голос! – Ну, это не первый случай, когда мои лучшие намерения ни к чему хорошему не приводят. Осторожно проведя рукой по их необычному ложу, Элизабет нашла его правую руку. Ее пальцы сразу же ощутили прикосновение прохладного металла. – Принц Рамсес носит такое же кольцо. Он сказал мне: это – напоминание, что ты спас ему жизнь. – А он – мне. – Ты спас его от предательства и от удара кинжалом в спину, – вспомнила Элизабет, надеясь, что ее слова побудят его быть с ней откровенным. Джек перевернулся на спину и уставился в темные своды шатра. – Рами спас меня от моего самого страшного врага. – Твоего самого страшного врага? – От меня самого. – Он спас тебя от самого себя? Джек вздохнул. – Это было много лет назад. Мы с Рами вместе учились в Кембридже. Однажды меня несправедливо обвинили в том, что я украл деньги у одного типа. К сожалению, часть пропавших денег обнаружили в моих вещах. Поскольку я не захотел выдать человека, который, как мы все подозревали, и был вором, и даже защищаться не стал, меня вышвырнули не только из клуба, но и из университета. Я опозорил себя и запятнал имя семьи. Элизабет сочувственно сжала его пальцы: – Ох, Джек… – Моя мать поверила, что я невиновен (она всегда брала мою сторону, прав я был или нет… всегда, пока была жива). А вот герцог, мой отец, решил, что это последняя капля. Он недвусмысленно высказал мне свое мнение: я был виновен. Более того, я был подлейшим из подлых, самой паршивой из всех паршивых овец, самым необузданным из всех голубоглазых Уиков, и он не надеялся, что я изменюсь к лучшему. У него был один сын и наследник: мой старший брат, Лоренс. Я был ничто. Нет, хуже, чем ничто. В груди Элизабет возникла холодная боль, похожая на острый осколок льда. – Неделю спустя Рами нашел меня в какой-то лондонской трущобе. Кажется, я все это время ничего не ел и отчаянно пытался допиться до полного бесчувствия. Если бы я остался один, то скорее всего погиб в первые же две недели. Он меня отмыл и сказал, что возвращается к себе на родину и что я еду с ним. – И ты поехал. – Поехал. – И с тех пор оставался с принцем Рамсесом. – И с тех пор оставался с ним. – А когда шесть лет назад умерла твоя мать? – Народ дал мне смысл жизни. Они стали моей семьей. Прошло несколько минут, прежде чем к Элизабет вернулась способность говорить, да и тогда ее голос был едва слышен. – Я верю, что ты невиновен, Джек. – Это было много лет назад, и ты меня не видела, не знала и даже не слышала обо мне. В то время ты была еще маленькой девочкой. – Ты сказал, что был невиновен. Мне этого достаточно. Со стоном он предостерег ее: – Милая моя, золотая моя девочка, не надо в меня верить! – Слишком поздно, – сообщила она ему. – Я уже в тебя верю. Ты глубоко порядочный человек, и я не побоюсь доверить тебе мою жизнь. – Но я не всегда говорил одну только правду и ничего, кроме правды. – Значит, ты нормальный человек. Кто же всегда говорит правду? Джек крепко сжал ее плечи и притянул к себе. – Элизабет, посмотри мне прямо в глаза. В лунном свете ей ясно были видны его голубые глаза. – Смотрю, милорд. – Слушай меня внимательно. – Слушаю, милорд. – Я намеренно шел за тобой в тот первый день на базаре. – Я так и решила, милорд. – Я выполнял поручение принца Рамсеса и Народа. Мне необходимо было узнать о тебе как можно больше, выяснить, что тебе известно о гробнице Мернептона Сети. Я был готов сделать все, что потребуется, чтобы получить эти сведения. – Я пришла к этому выводу довольно давно, милорд. Я ведь не глупая. |