Онлайн книга «Вкус свежей малины»
|
– четыре яблока сорта «малиновка» (одно надкусанное); – два початка кукурузы; – банка кофе «Инка»; – пол-литра кефира (будет для картошки); – большой пакет муки (немножко отдает затхлым, но, наверно, еще пригодна); – сто граммов тонизирующих чаев (по причине цены потреблять в гомеопатических дозах); – пять больших банок грушевого компота (буду есть в самом крайнем случае). Получше, чем у Робинзона Крузо. Ну, может, выбор фруктов и овощей у него был больше. 27.08. Экономлю энергию и не выхожу из дому. Укрываюсь в мире развлечений. Постепенно втягиваюсь в «Красивых и дерзких». Хорошо, что действие развивается так медленно. Я в это время могу раскладывать пасьянс, брить ноги, просматривать журналы (купила на последние семь злотых). Или же делать все это одновременно. * * * Заодно вспомнила, что сегодня у меня день рождения. По этому случаю съела две горячих кружки бульона со вкусом омара и запила чашкой дорогого японского чая. Шиковать так шиковать. 29.08. Бруки, та блондинка, что ожидает ребенка, решила позвонить матери. Поговорить с ней, может, даже навестить ее в Париже. После фильма и я решила позвонить маме. Может, даже навещу ее. – Привет, Ирек. – Привет, сестричка. Поздравляю с днем рождения. Часики тикают? – Тикают, но словно бы потише, чем год назад. – Ничего, как стукнет тридцатник, они понесутся. – Спасибо на добром утешительном слове. А что у тебя? – Опять не прошел в институт и еду в Германию к отцу, – объявил он. – Насовсем? – испугалась я. – Нет. Только заработаю на «полонез» и назад. – А серьезно? – А если серьезно, то в будущем году вернусь на вступительные экзамены. А пока надо где-то затаиться, а не то меня заметут в армию. – Тебя отец пригласил? – Отец еще ничего не знает. И вообще он там слегка сдвинулся из-за своего диабета. – Так зачем ты хочешь свалиться на него? – Не хочу я, но какой у меня выбор? Или чокнутый отец, или «как надену портупею, сразу чувствую: тупею». – И когда же ты едешь? – Я сглотнула слюну. В обычное время даже не думаешь, какие крепкие узы связывают нас с нашими близкими. И только когда близкие уезжают, веревочка натягивается и не хочет отпускать. – Завтра. У меня и билет уже куплен. – Как там, справишься? Деньги у тебя есть? – Чего ради я спрашиваю, все равно ведь ссудить я его не смогу. – Да не беспокойся ты за меня так, Малина. Все будет хорошо. Я ведь еду не в неизвестность. Жена у отца – славная тетка. Ты знаешь, что она прислала письмо? На маму она немножко обиделась после той программы, но это она меня пригласила. В сущности, чужой человек. Нет, вовсе это не значит, что я имею что-то против отца с его диабетом. Он замолчал, словно ожидая, что я скажу. А я искала соответствующие случаю высокие слова. – Значит, уезжаешь? – нашлась я наконец. – Знаешь, я даже рад, потому что позавчера сосед начал ремонт. Целый день сверлит дрелью. – А как мама реагирует? – На соседа или на мой отъезд? – На твой отъезд. – Делает вид, будто ей безразлично, но немножко обижена. Отыгрывается на соседе. А вот и она пришла. Дать тебе ее? – Давай. Ну что ж, Ирек, будем прощаться. Крепко целую тебя и держу кулаки. Не забывай польский. – Не забуду. Обещаешь мне кое-что? – Что? – Что будешь огорчаться не больше чем по два часа в день. Слово? – Попробую. – Ну что, Малинка, сестричка, без пяти минут магистр, до радостного. Ответить я не успела, потому что мама взяла трубку. Я только услышала, как она поправляет Ирека: «Надо говорить «до свидания»». И почти сразу же она рявкнула мне прямо в барабанную перепонку: – Наконец-то у тебя пробудился интерес к родному дому и семье! Ты даже не представляешь, что я тут переживаю! – Почему же? Представляю. – Мне тоже горько из-за отъезда Ирека. – Нет, это невозможно представить! Это надо пережить! Этот Хаберек из четвертой квартиры совершенно озверел. Сверлит уже третий день! – Я слышала, – сказать, что от Ирека, я не успела. – Раз уж ты слышишь по телефону, то что говорить нам? – Кошмар, – согласилась я. – Слово «кошмар» – это эвфемизм. Каждые десять минут он сверлит, и так весь день с восьми утра до семи вечера. Ты знаешь, сколько за это время можно просверлить дырок? – Много? – Примерно сто девяносто, – быстро прикинула мама. – И все это на одной стене. Смежной с нашей квартирой, а точнее, с гостиной. – Откуда ты знаешь? – Догадалась по грохоту. Малина, ну скажи мне, зачем Хаберекам столько отверстий? – Может, у них много картин? – предположила я. – И знаешь, что хуже всего? Что приходится выносить все неудобства, связанные с ремонтом, понимая, что у тебя ничего не изменится. – Да у нас уже нечего менять. Все подвернуто до последнего винтика. – Я ничуть не преувеличиваю. Наша квартира отделана, как Ленни Кравитц. Только что с меньшей фантазией. – Ты к нам не приезжаешь, поэтому не знаешь, – поставила меня мама на место. – А кроме ремонта что? – Ирек уезжает, но это ты уже знаешь. – Да. – Я ему столько твердила, чтобы он взялся, наконец, за учебу! Но он предпочитал на компьютере играть и вот теперь должен убегать от армии, – тяжело вздохнула мама. – Ничего у меня в жизни не удалось. Муж болен диабетом и к тому же живет с иностранкой. Представляешь? – Мама, но не каждой же быть принцессой Вандой. – К сожалению, – снова вздохнула она. – Так хоть бы вам в жизни везло. Но нет! У других дети стоят на своих ногах. Приторговывают, не успеешь оглянуться – уже образование получили. А тут Ирек даже в Академию физвоспитания пройти не смог, ты шестой год учишься. Твои подруги уже в мае защитились, нашли хорошую работу, мужей. – Какие подруги? – нервно поинтересовалась я. – Да хотя бы дочка Кабатовой. Знаешь, какой у нее муж? Каждую неделю покупает теще розы, а иначе обеда не получит. – Мама, во-первых, дочка Кабатовой никакая мне не подруга, а во-вторых… – К словам придираешься? Поссориться хочешь? |