Онлайн книга «Игрек Первый. Американский дедушка»
|
— Садитесь, пожалуйста. Молодые люди сели рядышком на скамейку. — Меня зовут Валерия! — представилась девушка. — Георгий! — Очень приятно. Некоторые соседи на кладбище ссорятся… — начала Валерий и смущенно засмеялась, — ну пока они еще не в земле. Я уживчивая, вы не беспокойтесь! Помолчали. — Вы верите в загробную жизнь? — спросил Гоша. Валерия кивнула. — Только в нее и верю. Сзади к ним подошел восточный человек. — Слушай, это твоя могила? — обратился он к Гоголеву. — Ты не хочешь со мной поменяться? Моя могила лучше твоей! — Я меняться не хочу! — резко ответил Гоша. Лирическое настроение было испорчено. — Слушай, я же тебе говорю, моя могила лучше! Почему же ты меняться не хочешь? Я тройной обмен делал по договоренности, чтоб ее получить! — Оставьте нас, пожалуйста! — попросила Валерия восточного человека. — Все меняются! Почему вы не хотите? — Он с интересом уставился на парочку. В его глазах мелькнула догадка. — Я все понял! Хотите объединить свои могилы! Верно, да? Валерия вспыхнула, как будто ее уличили в чем-то постыдном. Смущение девушки передалось Гоше. А уж от его волнения Валерию стала колотить дрожь. Давно Гоголев не испытывал таких сильных чувств. Серафим Терентьевич с букетом роз зашел в отель «Савой». Ему повезло, он сразу увидел Ингу — на ее обычном месте у зеркала. Инга тоже заметила американского гусара. И просияла. Дедушка не сомневался, что это отнюдь не обычная профессиональная приветливость, а нечто совсем другое. Инга чмокнула Гоголева в щеку. — Ты познакомился с моей квартирной хозяйкой? — По обескураженному виду джентльмена она поняла, что так оно и было. И засмеялась. — Она отказала мне от дома. У нас с ней разные вкусы. Хозяйка не любит мужчин. А я — люблю. Серафим Терентьевич тоже засмеялся. — Где же ты теперь живешь? Инга беззаботно пожала плечами: — Нигде. Они появились дома у Гоголевых ночью, когда все уже спали. Зоя Сергеевна с Денисом Ильичом раскинулись на широченной тахте в большой комнате, Гоша, свернувшийся в позе эмбриона, в маленькой. Денис Ильич пробудился и отправился в пижаме и спадающих с ног тапках в комнату для джентльменов. Он открыл дверь в коридор и ослеп от яркого света и красоты Инги. Растерянный толстый дядя в пижаме вызвал у них смех. А Денис Ильич прошипел одно слово: — Ужас! — И, забыв о своих намерениях, вернулся на тахту к Зое Сергеевне. — Что случилось? — встревожилась его подруга. — Старикашка притащил молодую девку! — трагическим голосом произнес Денис Ильич. «Завидует!» — кольнуло Зою Сергеевну. — Седина в бороду, бес — в ребро! Гоша сонно заморгал, увидев перед собой дедушку с красоткой, и от смущения натянул одеяло до подбородка. — Инга, это мой правнук Георгий! — представил его Серафим Терентьевич. Инга засмеялась: — Если мы с тобой поженимся, я буду его прабабушкой? Переливчатый смех красавицы привел Дениса Ильича в ярость. — Почему с нами в квартире должен жить прадед твоего покойного мужа со своей любовницей? Зоя Сергеевна зевнула: — Потому что им больше негде жить. — Что они там делают втроем? Это безнравственно! Денис Ильич бросился на диван и придавил голову подушкой — только бы ничего не слышать! Как в могиле. Напрасно бедный Денис Ильич подозревал веселую компанию в разных непотребствах. Гоша со своими постельными принадлежностями отправился на кухню, Инга проводила его взглядом: — Он у тебя симпатичный! Серафим Терентьевич заулыбался от гордости: — Я рад, что ты это заметила! Наверно, был какой-то государственный праздник — до кладбища долетала радостная, торжественная музыка, не вполне приличествующая случаю. В это весеннее утро кладбище жило своей особенной жизнью. Никто никого не хоронил. Умиротворенные покойники ухаживали за своими могилками и вели с соседями несуетные беседы. Ветер донес колокольный звон. Гоша и Валерия разом перестали возиться со своими цветочками и умиленно посмотрели друг на друга. — Георгий! — Валерия светилась, словно у нее внутри зажглась лампочка. — Правда ведь, мы с вами ближе к Богу, чем все остальные люди? — Валерия! — в тон ей отвечал Гоголев. — Мы с вами между небом и землей! — Мы плаваем в воздухе. Летаем, взявшись за руки! Валерия слегка улыбалась. Она смотрела в сторону Гоши, но взгляд ее проникал сквозь него и терялся в пространстве… В эту минуту никого из покойников не удивило бы, если б директор кладбища Мешков появился, скажем, на воздушном шаре. Напротив, то, что он бежал, выпятив вперед брюхо (будто проглотил целиком два арбуза), некрасиво вскидывая ноги, покоробило завсегдатаев кладбища. — Беда! — закричал Мешков издалека своим дребезжащим, трескучим голосом. — Катастрофа! Покойники привставали в едином порыве, взволнованные. — Товарищи! — задохнулся Мешков. — Кладбище закрывают! — Конец света! — Мы будем жаловаться! — Самому Господу Богу! — Кладбище — это не керосиновая лавка! — Моральное преступление! И уголовное! — Это святотатство! — Нам нужны новые кладбища! Много кладбищ! — Мы должны всю страну превратить в кладбище! — Как они объясняют свое бесчинство? Мешков отдышался. — Вместо кладбища они хотят разбить стадион! От возмущения покойники потеряли дар речи. — Светопреставление! — Апокалипсис! — Товарищи покойники, дожили! — Это плевок не только в наших предков, но и в потомков! — Они будут гонять в футбол нашими черепами! — Собираем подписи протеста! Подпишутся все покойники! И их родственники! — Есть у нас покойники со связями? — Иванидзе! — Но у него теперь связи там… В высших сферах! — Преставился? Счастливчик! Он на нашем кладбище лежит? — В том-то и дело, что нет! Ему не нашлось места! — Эх, теперь у него такие связи! Моральная поддержка покойников очень помогла Мешкову. Он вновь обрел уверенность в себе. |