Книга Упрямица, страница 96 – Ширл Хенке

Облачко пыли вдали указывало на приближение небольшого каравана. Среди повозок и всадников можно было различить скромный черный экипаж. В нем ехал человек, которого Мариано Варгас поклялся уничтожить.

Герман Руис, кому отсутствие правой руки не мешало быть лучшим наездником в Соноре, лихо остановил своего жеребца возле Мариано.

– Можем ли мы доверять этому хитрому дикарю Эмилио?

Варгас наладил подзорную трубу и приставил к глазу. Колонна, вытягивающаяся из-за горизонта, как бы сразу скакнула вперед на целую милю. До разгоряченных морд головных лошадей, казалось, можно было дотронуться. Пространство вокруг было абсолютно открытым – ни кустов, ни кактусов.

– Я вижу карету Хуареса! – торжествующе произнес Мариано и протянул подзорную трубу товарищу.

– Мне по-прежнему все это не по душе, Мариано. Твой отец…

– Мой отец мертв, – отрезал Мариано. – Убит одним из тех мерзавцев, кто сейчас скачет с Хуаресом. Но очень скоро всем им придется проститься с жизнью.

– Включая и предателя Эмилио. Тот, кто изменил своему знамени, недостоин жить на земле.

Варгас с циничной усмешкой пожал плечами:

– Мы хорошо ему заплатили. Жаль, что он не успеет все это потратить.

– А тебя не заботит молодой Альварадо?

– После того, как двоим людям из отцовской гвардии не удалось с ним покончить, я послал весточку генералу Меджиа, которого, разумеется, заинтересовал знатный гасиендадо, предавший императора. Генерал принял меры, чтобы Лусеро не добрался до маленького индейца. Мне доставлен подробный отчет о том, как с ним расправились.

– Вероятно, он действительно убит, раз старый дружок Хуареса Эмилио сохранил свой пост при президенте, – сделал вывод дон Руис, но язвительность и сомнения не покидали его.

– Нам остается только отправить на тот свет эту горстку бандитов, сопровождающих Хуареса.

Руис снисходительно улыбнулся:

– О, Мариано, дружище! Ты умело плетешь интриги, но война не твоя стихия. Предоставь позаботиться о бандитах мне и нашим солдатам. А ты только наблюдай.

Он повернул коня и на ходу отдал несколько коротких приказаний вооруженным сообщникам.

Презрительный отзыв Германа о военных способностях Мариано вогнал того в краску, но он промолчал и остался в укрытии за скальной глыбой, в то время как его товарищ расставлял людей на позициях для стрельбы по приближающейся колонне.

Внутри кареты Хуареса находился Николас Фортунато. В тесном пространстве его согнутые длинные ноги упирались в колени лейтенанта Монтойа. Молодой офицер, которому Ник оказал гостеприимство в прошлом году, казалось, совсем не удивился, встретив хозяина Гран-Сангре в лагере президента.

В самом деле, пробыв в обществе маленького индейца несколько недель, Ник пришел к пониманию того, как этот замечательный политик практически один поддерживал существование республики, начиная с 1857 года. Хуарес был человеком кристальной честности и высочайшей преданности своему долгу, был неутомим в работе, упрям и терпелив, прагматичен, когда это было нужно, но не шел ни на какие компромиссы, если они противоречили его принципам.

Республика образовалась согласно принятой народом конституции, и он был гарантом этой конституции, ее упорным и ревностным защитником. Потребности его были скромны, выносливость же велика. Эти же качества Хуарес воспитывал в людях, шедших за ним и сражающихся за него.

Николас подумал с досадой, что еще недавно громко расхохотался, если б кто-то высказал абсурдную идею, будто он согласится рисковать своей шкурой ради каких-то благородных идей вроде борьбы за свободу. И вот он как раз теперь этим и занят. Впрочем, он тут же себя поправил, что сражается не за свободу вообще или чью-то, а за собственную свободу.

– Мне повезло, что генерал Диас направил меня с докладом к президенту именно в такое благоприятное время, – поделился своими мыслями Монтойа.

Ник внимательно посмотрел на молодого офицера:

– Надеюсь, это послужит вашему продвижению по службе.

Боливар Монтойа пожал плечами:

– Кто знает? Но подумайте, какой шанс мне выпал на долю! Как часто человеку предоставляется возможность изображать президента?

Он смахнул воображаемую пылинку с черного, наглухо застегнутого сюртука и поправил на голове высокий цилиндр.

Фортунато вытер пот рукавом рубашки, так как в тесном экипаже духота была неимоверной.

– Вы совсем на него не походите.

Боливар усмехнулся:

– Неужели вы думаете, что злоумышленники подберутся настолько близко, чтобы это разглядеть, прежде чем мы набросим на них сеть?

– Как сказал Гамлет: «Время покажет». Скалистое ущелье там впереди – наилучшее место для засады на всем пути до столицы. Мы должны продержаться, пока наши отряды, посланные на фланги, не окружат их.

– Эта штука обеспечит нам нужное время, я так думаю. – Монтойа наклонился и нежно погладил новейший многоствольный пулемет, лежащий на полу у их ног.

Оружие, и в придачу к нему Ника, скрытно поместили в экипаж перед выездом из Чиуауа, где настоящий Хуарес остался в надежном убежище. Монтойа, одетый в костюм президента, спрятав лицо под опущенными полями шляпы, при большом стечении народа уселся в карету и якобы отправился в длительный переход до самого Дуранго. Сейчас они как раз пересекали границу между двумя штатами.

Внезапно прогремел выстрел, и тут же раздался чей-то крик. Монтойа распахнул дверцу кареты, которая, резко повернув, встала боком поперек дороги. Николас вскинул тяжелый пулемет и открыл огонь по массе вооруженных до зубов оборванцев, устремившихся к карете.

Пулемет изрыгал дым, а оглушительный шум, производимый им, заполнял замкнутое пространство экипажа. Ник бешено содрогался вместе с дьявольским смертоносным оружием. Сквозь раскаленный чад двое мужчин взглянули друг на друга и обменялись улыбками, когда атакующие всадники стали падать в устрашающей последовательности, словно костяшки домино от щелчка неосторожной руки.

Николас разглядел Германа Руиса, выкрикивающего приказы своим людям отступить и перегруппироваться.

– Это один из главарей, но где же самая коварная лиса? Где Варгас? – бормотал вслух Ник, всматриваясь в царящий вокруг хаос.

Тут он увидел, как одинокий всадник пулей вылетел из узкой горловины ущелья и помчался в противоположную от сражения сторону.

Ник завопил, перекрывая грохот и треск стрельбы, обращаясь к Монтойа:

– Ради Бога, не пристрели меня ненароком!

Он выпрыгнул через противоположную дверцу кареты и очутился на открытом пространстве. Маленький эскорт хуаристов, сопровождающий карету, разбежался по сторонам и укрылся в расщелинах и канавах, вырытых по обочинам дороги. Некоторые, прячась за трупами убитых лошадей, пытались отстреливаться. С востока и запада приближались отряды подкрепления, беря в клещи то, что осталось от шайки Германа Руиса.