Онлайн книга «Властелин наслаждений»
|
Мейриона повиновалась. Его руки были теплыми и чувственными. Она ощутила покалывание в сосках. Боже, этот мужчина лишает ее рассудка! Его руки скользнули по ткани платья, обхватили талию. Повернув ее к себе, Годрик наклонился… Мейриона отклонилась назад и, застенчиво улыбнувшись, сделала шаг назад. Он последовал за ней, и это продолжалось до тех пор, пока она не уперлась спиной в гобелен. Теперь Годрик был так близко, что она могла коснуться его губ. От него пахло сандаловым деревом, кожей и дымом. Его губы изогнулись, они были совсем рядом, но он не коснулся ее губ. Мейрионе захотелось привлечь его к себе… и вдруг ее охватило раздражение. – Ты собираешься меня поцеловать? – резко спросила она. – А ты хочешь этого? Она сердито взглянула на него: – Допустим, что да. Годрик улыбнулся: – Наконец-то миледи говорит правду. Все ее тело горело. Между ними нельзя было просунуть даже лист пергамента, но и это расстояние казалось ей слишком большим. – Я… – Она подалась вперед, ее грудь коснулась его груди. Ее разгоряченное лоно увлажнилось, и Мейриона вздохнула. Годрик слегка коснулся ее щеки: – Ты дрожишь. – Вовсе нет. – Не лги мне! Она открыла рот, чтобы возразить, но его губы заставили ее замолчать, а язык слегка коснулся ее зубов и десен. Он поглаживал ее язык, вовлекая его в какой-то исступленный первобытный танец. Это был их первый настоящий поцелуй, который они разделяли ради чистого удовольствия. В часовне он целовал ее, бросая вызов отцу, она – чтобы прикрыть Демьена, но этот поцелуй был необычайно восхитительным и чувственным. Годрик прижал Мейриону к стене, и ее соски затвердели. Она почувствовала, как сильно бьется ее сердце. – Годрик, – прошептала она. Он резко отстранился. – Скажи это снова. Мейриона глубоко вздохнула. – Сказать что? – Мое имя. – Хорошо. Годрик. Его пальцы погладили ее ключицу. – Нет, скажи это так, словно просишь целовать тебя вечно. Ее щеки вспыхнули. – Я не… Его губы склонились к ее губам, язык снова проник внутрь. Мейриона задрожала и крепко прижалась к нему. Поцелуй все длился, и она таяла рядом с ним. Когда Годрик оторвался от нее, она открыла рот, чтобы прошептать его имя. – Ш-ш. – Он приложил палец к ее губам. – Не говори сейчас ничего, или мы в самом деле никогда не дойдем до конюшни. Мейриона увидела его руки: он словно хотел что-то содрать со стены. – Пресвятая Мария! Ты тоже дрожишь. – Да, – коротко ответил он. – Ну а теперь пойдем. – Бросив взгляд на кровать, Годрик поспешно отвернулся, схватил Мейриону за запястье и потащил за собой из комнаты. Мейриона чувствовала себя усмиренной и одновременно могущественной. Поцелуй заставил ее дрожать, и, о Боже, Годрик прав – все, что происходит между ними, это правильно. Она постарается заставить отца все понять. Чума и на короля Генри, и на короля Эдуарда за эту войну между ланкастерцами и йоркистами. Годрик повел ее по узкой лестнице вниз во двор, откуда доносился грохот металла и раздавались крики воинов. Когда они приблизились к конюшням, Мейриону охватило волнение: кажется, Годрик что-то замышляет, и вряд ли это придется ей по вкусу. – Мы что, уезжаем из Монтгомери? Не отвечая, Годрик продолжал двигаться по направлению к конюшням. – Ты должна преодолеть свой страх перед лошадьми, – наконец произнес он. Мейриона остановилась как вкопанная. – Что это ты задумал? – Ты должна победить его. – Но я прекрасно могу обойтись и без верховой езды. – Нет. – Он снова потянул ее за руку. Мейриону охватило раздражение. – Сэр, я сама знаю, что мне нужно. Годрик искоса посмотрел на нее. – Ты безумно испугалась, когда впервые увидела Мстителя. – И тем не менее у меня все получилось. – Да, но лишь потому, что ты была со мной. Ты должна научиться ездить сама. Святые угодники! Он хочет заставить ее. Так всегда делал ее отец. Ноги Мейрионы словно налились свинцом, руки заледенели. – Нет! Годрик не спеша повернулся к ней, его лицо выражало мягкую, но непреклонную решимость. – Сегодняшний день не станет повторением истории с твоим отцом. Мейриона опустила голову, чувство стыда переполняло ее. Ей вспомнился голос отца: «Глупая девчонка! Как может мой ребенок бояться лошади!» Годрик провел большим пальцем по ее щеке, и Мейриона почувствовала, как ее сердце начало оттаивать. – Здесь ты в безопасности: никто за тобой не наблюдает и никто не принуждает тебя. Если хочешь, я расскажу тебе историю о корабле, на котором перевозили рабов. Мейриона кивнула. – Я одолел двух охранников, одному сломал нос, но меня поймали другие. Они засунули мне в рот кляп, скрутили меня и, избивая ногами, сорвали с меня одежду. Мейриона в ужасе отпрянула, но Годрик крепко держал ее за плечи, не позволяя двигаться назад. – Я вырывался и кричал, но они были слишком сильны, и их было слишком много. Они затолкали меня в тесный деревянный ящик, где стояла страшная вонь. Там я был не один – вместе со мной находился труп, совершающий последнее путешествие к месту своего упокоения. Возможно, в других обстоятельствах мне удалось бы вынести этот ужас, но я был голоден, изможден и начал кричать, а затем плакать. Я потерял контроль над собой, меня охватила паника. Ища успокоения, я свернулся калачиком, как ребенок, и стал жевать свой палец. Мейриона смотрела на него, представляя, как этого гордого воина превратили в беспомощного ребенка. Ком поднялся к ее горлу при мысли о тех ужасах, которые пришлось испытать Годрику. – Потом наступил момент, когда меня, предварительно избив, бросили в подземелье. В тот день я понял, что они не могут меня одолеть. Клянусь ранами Господа, это был настоящий ад, но они не смогли победить меня. Я мог кричать, плакать, я мог снова начать сосать палец, но теперь у них не было пути в мою душу. Надеюсь, ты меня понимаешь? – Мейриона ничего не ответила, и он продолжил: – Как только я признал, что мой страх является естественной частью меня, его власть надо мной стала слабее. Мне никогда не приходилось больше вести себя по-детски, и я смог вынести гораздо худшие унижения, чем этот ящик. – О Боже! – Даже если тело подводит тебя и ты теряешь контроль, гораздо важнее то, что у тебя в душе. Здесь ты со мной, в безопасности. Доверься мне. |