Книга Летняя луна, страница 97 – Лаура Кинсейл

– Стой! – приказал он, целясь в него из пистолета. Страж изумленно замер, и Рансом быстро подошел к двери. Отступая в башню, он выстрелил в ноги охраннику. Взвилось облачко пыли, и тот громко вскрикнул. Рансом захлопнул за собой дверь и, навалившись на нее, задвинул деревянный засов.

Из высокого окна пробивался неяркий свет. Герцог обошел восьмиугольную комнату, осматривая, нет ли второго входа в нее. Действительно, нашлась еще одна дверь – она скрывала продолжение винтовой лестницы, ведущей вниз. Вглядываясь в темноту, он решил, что ход этот, вероятно, упирается в тупик, и закрыл дверь на засов. Затем он стал перезаряжать пистолет.

Снаружи донеслись крики, затем раздался выстрел, и в дубовую дверь ударила пуля. Рансом усмехнулся.

– Напрасно стараетесь, – прошептал он и засыпал в дуло порох.

Другая пуля попала в окно и вдребезги разнесла стекло.

Он поздравил себя с отлично выполненным заданием, представив, как Мерлин и мистер Пеммини спокойно уезжают на коне, в то время как похитители доходят до бешенства, пытаясь атаковать его в этом неуязвимом укрытии. Он будет дразнить и отвлекать их до тех пор, пока не прибудет подмога. И может быть, если ему повезет, среди пленных разбойников обнаружится и сам мистер Белл.

Но все-таки самое главное – то, что Мерлин уже в безопасности, уже давно покинула утес. Да, его обманный маневр был просто превосходен.

Подняв пистолет, он направился к лестнице. Но едва он поставил ногу на первую ступень, как послышался стук, а затем донесся тихий голос:

– Рансом, ты здесь?

Он в замешательстве отскочил от лестницы. Стук раздался снова – стучали в закрытую на засов подвальную дверь. Рансом распахнул ее.

Снизу вверх из темноты на него смотрела Мерлин:

– Разве ты не идешь?

– Ты с ума сошла?! – закричал он. – Что ты здесь делаешь?

– Они же стреляют. Я не могла войти через ту дверь. И мистер Пеммини рассказал мне про эту – здесь старый подземный ход, он ведет к краю обрыва.

Он схватил ее за руку, втащил в комнату и захлопнул за ней дверь.

– Боже мой, ты сумасшедшая… – Он замолчал, пытаясь подобрать достаточно сильное выражение. Вся ситуация просто не укладывалась у него в голове.

– Черт побери, – в конце концов произнес он, – а Пеммини выбрался отсюда?

– Да, он вышел наружу. А еще он сказал, что ты дал ему какие-то инструкции. Надеюсь, что ему удастся справиться с твоим конем – ведь он не очень-то опытный ездок.

Рансом взглянул в сторону главной двери. Ружейные выстрелы почему-то стихли. Он подозревал, что атакующие занялись поисками, из чего им сделать стенобитный таран.

– Молись, чтобы он с ним сладил. Тебе теперь придется остаться со мной.

– Нет-нет. Мы можем выйти отсюда так же, как я пришла. Меня никто не видел. И я думаю, что эти французы со своими бараньими мозгами даже и не знают про этот ход. За краем утеса выхода совершенно не видно.

Рансом взглянул на нее. Ее лицо обрамляли растрепанные ветром локоны. В его бриджах и мешковатой рубашке она казалась совсем юной и такой милой, что ему вновь захотелось ее поцеловать. Однако его уже охватило волнение боя, и порыв страсти утонул в этом непривычном ощущении. Он отпустил ее и сделал шаг назад.

– Иди.

Она взялась за ручку двери. Заметив, что Рансом не сдвинулся с места, она спросила:

– Ты идешь?

– Нет. Я позабочусь, чтобы подольше их удержать.

Глаза ее испуганно округлились:

– Но они же стреляют.

– Здесь внутри достаточно безопасно. Давай, уходи быстрее.

Она нахмурилась. Губы ее упрямо скривились.

– Я не могу уйти без тебя. Это же ты меня спасаешь.

– Да, – нетерпеливо ответил он. – И у меня это получалось бы намного лучше, если бы ты соизволила делать то, что тебе говорят.

Она выпрямилась:

– Я остаюсь с тобой.

– Черт! Проклятие!

– Всего минуту назад ты сам говорил, что мне придется с тобой остаться.

Из окна донеслись крики и звуки возни. Дверь содрогнулась от тяжелого удара.

– Отлично! – Рансом схватил Мерлин за локоть, повернул ее в сторону лестницы и слега подтолкнул. – Наверх!

Мерлин тихо вскрикнула, ударившись голенью о ступень, а затем без дальнейших понуканий стала быстро подниматься. Дойдя до конца лестницы, она, задыхаясь, ввалилась в комнату мистера Пеммини. Рансом тяжелой поступью поднялся следом. Войдя в комнату, он, не теряя ни секунды, схватил рабочий стол и подтащил его к двери, не обращая внимания на то, что разлетелись лежащие там бумаги. Не дав Мерлин времени собрать все тетради и записи, которые посыпались на пол, он перевернул стол и с грохотом спихнул его вниз по винтовой лестнице, где тот застрял на первом же повороте. За ним отправились две скамьи, деревянное кресло и стул.

Звук раскалывающегося дерева, как взрыв, разнесся по всей башне. Нижняя дверь разлетелась, и послышался топот ног. Рансом вытащил пистолет, встал на верхней ступеньке лестницы и заглянул вниз. Мерлин сцепила руки. Услышав выстрел, она вскрикнула. У Рансома слегка дрогнули губы, но пуля не прошла сквозь заграждения.

Опираясь плечом на открытую дверь, Рансом наблюдал за тем, что происходит внизу. Мерлин подошла к окну и открыла его.

– Осторожно, – сказал Рансом, – не подходи близко. Ты что-нибудь видишь?

Она нагнулась чуть вправо, а потом влево, чтобы увидеть как можно больше через узкое окно.

– Кто-то подъезжает к главным воротам.

– В военной форме?

– Нет, по-моему, он без мундира. Просто в темном пальто. – Она склонила голову набок. – Теперь он спешился. Идет сюда… Французы подбегают и что-то говорят ему.

– Ха, похоже, сюда пожаловал организатор всей этой истории. Наверняка это и есть тот загадочный мистер Белл.

– Нет, – ответила Мерлин, – мне кажется, он похож на мистера Пилла.

– Что?!

Она встала коленом в проем, стараясь лучше рассмотреть происходящее внизу.

– Да, я уверена, это он. Как ты думаешь, он тоже приехал меня спасать?

– Этот маленький, надоедливый ублю… – Рансом замолчал, а потом вдруг перешел на шепот. – Пилл… Боже ты мой! – Он подошел к окну и оттеснил оттуда Мерлин. – О Господи, это Пилл!

– По-моему, это очень смело, что он приехал и вошел прямо к ним, – сказала Мерлин. Встав на цыпочки, она посмотрела через плечо Рансома. – Но похоже, он с ними знаком.

– Да уж, слишком хорошо знаком! Я прослежу, чтобы его за это повесили.