Онлайн книга «Огни большого города»
|
Приподняв серое хлопковое покрывало, заинтригованно тянусь к своей находке. Похоже на фотоальбом. Полупустой, в зеленой, потрепанной обложке. Раскрыв его, я задерживаю дыхание. На первом фото по пояс запечатлен Роберт. Загорелый, в белой обтягивающей майке, сквозь которую просвечивают рельефные мышцы. Мама дорогая! А под пиджаком и не скажешь, насколько он хорошо сложен. Я сглатываю. Очевидно, это на отдыхе. На фоне бассейн, пальмы и маленькие бунгало. Роберт держит бокал предположительно с белым вином и широко улыбается. В глазах задор и веселье. Я еще не видела его таким. Таким по-мальчишески беззаботным. Если верить дате, то фото сделано четыре года назад, как раз в мае. Переворачиваю и любуюсь следующими снимками. Роберт стоит на лестнице в махровом халате, положив руку на перила. С мокрыми взъерошенными волосами и игривым взглядом он совсем не похож на человека, с которым я сталкивалась уже целых три раза. На другой фотке он в солнечных очках-авиаторах, сидит на песке в шортах, с полотенцем на шее. На следующей стоит возле пляжного бара спиной к объективу и смеется над чем-то, запрокинув голову. Не могу оторваться. Он впечатляюще красив, обаятелен и – как ни странно – мил. Листаю дальше, и мое сердце падает вниз, отстукивая мощные, учащенные удары. Девушка. В белом коротеньком платье на тонких бретельках. Она сидит на краю пирса, свесив загорелые стройные ноги вниз, а длинные черные волосы ровным каскадом ниспадают на ее хрупкие плечи. Она раздражающе безупречна. Перелистнув страницу, я дохожу до совместных кадров. Она обнимает его за шею, а он целует ее, делая снимок на расстоянии вытянутой руки. Меня переполняют скверные эмоции, которые в народе зовутся ревностью. Ох, да я просто задыхаюсь от ревности, и это неправильно! Как я могу? На последней фотке снова она. Стоит перед зеркалом в маленьких трусиках и фотографирует себя, двумя пальцами приподнимая белый топ, из-под которого проглядывает подтянутая грудь. Такое обычно делают на память и для сугубо личного архива. Интуитивно я вытаскиваю фото и не ошибаюсь. На обратной стороне подпись: Только твоя, любимый. С головы до ног. По уши влюбленная в тебя, М. Швырнув альбом на пол, я почувствовала себя так, словно меня переехал грузовик. В висках стучит, а на душе тяжким грузом лежит обида. Только на кого и за что? Еще вчера я ненавидела его, а сегодня умираю от досады из-за прекрасной незнакомки по имени М. Мэлани? Моника? Мария? Можно продолжать бесконечно. Ко мне приходит ужасное осознание, что моя ненависть – не ненависть вовсе. «Враг», «тип», «ублюдок», кем бы он ни был, симпатичен мне до такой степени, что все мои мысли теперь заняты его умопомрачительной подружкой, конкурировать с которой бесполезно. Конкурировать? Я перебираюсь на кровать. Мда, это я загнула… Упав на спину, начинаю исследовать потолок и обнаруживаю в нем глубокие трещины. Наверное, они спали здесь вместе… а может, даже жили. А может, она была знакома с его родителями. Говорят, это высшая степень серьезности намерений, когда парень знакомит девушку со своими родителями. Впрочем, мне-то какое дело? Даже если он звал ее замуж, меня это не касается. Не касается, и точка! Я закрываю глаза и вздыхаю. Странно… умом я ведь все прекрасно понимаю, однако сердцем принять не могу. * * * В воскресенье, ближе к полудню мы с Фабио договариваемся о встрече, и я оказываюсь на Пятой авеню, напротив «Сакса» – легендарного десятиэтажного торгового центра. Здесь действительно много туристов, хотя я бы охотнее сходила в музей Гуггенхайма, нежели таращилась на стеклянные витрины. В голове не укладывается, как можно спустить пятьсот долларов на шарф! Это же порнография какая-то! – Еле вырвался из салона! – Забыв про шарф, я оглядываюсь на мелодичный голос подоспевшего стилиста. – Привет, куколка! – Привет. – Он чмокает меня в щечку и вручает мне стакан из «Старбакса». – Надеюсь, ты любишь капуччино. Ненавижу, но ему не обязательно знать. – Спасибо, – бормочу я с напускной благодарностью. Цокнув языком, он берет меня под руку и ворчит: – Как можно не любить капуччино… Черт, как он догадался? Мы проходим в «Сакс». Несмотря на раннее время, здесь полно народу. – Итак, что мы ищем? – спрашивает Монте, выхватив у меня стакан. – Второй костюм, только раза в три дешевле, ну и как пойдет. – Хм, ты даешь простор для моей безграничной фантазии, – мечтательно произносит Фабио. Что? – Ничего вызывающего и экстравагантного, – поясняю я, уловив ход его мыслей. Он закатывает глаза. – Терпеть не могу запреты! Я смеюсь и следую за ним в лифт. Вопреки своим принципам и предвзятому отношению к шмоткам я сама вызвалась на шопинг, ссылаясь на внезапную потребность в обновках. Почему? Во-первых, дресс-код. У меня больше нет слуг, которые ежедневно забирали мой единственный костюм в чистку. Во-вторых, осточертело одеваться как подросток. А в-третьих… я не могу признаться себе том, что «в-третьих». Через час фантазия Монте оказывается на пике. Не сумев нарядить меня в юбку, он берется за платья. – Я не ношу платьев! – Почему? – Не вникая в причину моего отказа, удивляется он. – Ты толстая? Кривоногая? О боже! Опасливо оглядываюсь по сторонам, вычисляя наличие толстых и кривоногих в радиусе трех метров. Не хватало еще, чтоб его избили за длинный язык. – Они мне не идут, и все! – Ой-й-й, я тебя умоляю! – Монте скептически фыркает. – Я согласилась на скинни [11] , но никаких платьев и юбок! – У тебя серьезные проблемы, дорогая. Вот здесь, – резюмирует он, ткнув пальцем мне в лоб. Я насупливаюсь. Шопинг превращается в пытку, а его критика жутко утомляет. Впрочем, Фабио тоже порядком устал от такой брюзгливой клиентки. Он смеряет меня сердитым взглядом, под которым я становлюсь меньше и благополучно умолкаю. – Ладно, кто он? Я округляю глаза. – Он, для кого ты все это затеяла, – повторяет стилист. – Что? О чем ты? – раскрасневшись, как рак, пытаюсь скосить под дурочку. – Я тебя спрашиваю, – настаивает он. Прыскаю от смеха и, опустив голову, прячусь за свисающими на лицо волосами. Мой коронный прием, всякий раз, когда я в заднице. |