Книга Грешный любовник, страница 86 – Джулия Росс

Дав бросил конюху поводья и взбежал по ступеням крыльца. Дворецкий поспешно посторонился. Оставляя на полу грязные следы, Дав торопливо шагал по знакомым коридорам.

Мег сама открыла дверь своей гостиной. Она еще не сняла длинный плащ, а в руках держала муфту. Должно быть, карета только-только привезла ее из города, потому что на лице ее все еще оставались следы слез.

– Вот и весна, – произнесла она. – Говорят, в лесу уже видели подснежники. Так как ты все равно уже совершенно промок, мой дорогой Дав, и перемазался не хуже охотничьей собаки, то, может, ты хочешь пойти посмотреть на подснежники?

– Ты пыталась сбежать за границу? – спросил герцог. – Даже не повидавшись прежде со мной? Боже мой, Сильвия! Неужели ты подумала, что кто-нибудь из нас троих желал тебе зла, а тем более смерти на виселице за государственную измену?

В камине весело пылал огонь, и ее замерзшие лицо и руки постепенно отогревались. Лакей препроводил ее к герцогу без всяких вопросов. Она предстала перед ним как важная дама – в шелках и атласе, с перьями на шляпе и с меховой муфтой.

Ившир принял ее в той самой голубой гостиной с маленькой башенкой-балконом, где она сегодня утром упала в обморок.

– Ты пришла выбранить меня за Берту? Я заслужил упреки. Я использовал твою горничную, не поставив тебя в известность.

– У нее свои проблемы. Возможно, она использовала вас как второстепенное лицо своей собственной драмы. Уже не важно. Она сбежала. Но как же странно я себя чувствую, сидя здесь в надетой на меня позаимствованной сбруе и делая вид, что я настоящая дама!

Герцог откинулся в кресле и свел ладони перед собой домиком. Кожа его приобрела сероватый оттенок, как старая бумага, и отчетливо выделялся красный след пореза на щеке.

– Но ты и есть настоящая дама! Теперь, когда с миссией, которую ты выполняла для меня, покончено, Джордж Уайт может исчезнуть навсегда. Собственно говоря, мы приняли идеальное решение.

Она протянула руки к огню. Собственные пальцы показались ей какими-то другими. Чужими. Совсем женские руки. Она не могла уже ни закинуть ноги на край каминной решетки, ни развалиться в кресле, ни заложить руки за голову. Она теперь дама.

– Не уверена, что мне будет так уж приятно расстаться с Джорджем Уайтом.

– У всех у нас сегодня выдалось утро не из легких, – продолжал герцог. – Мне тоже не так-то легко признать, что я оказался глубоко не прав, мстя мистеру Давенби за смерть Эдварда.

Сильвия попыталась улыбнуться.

– Дав тоже виноват.

– У него существовали свои причины. – Ившир сжал рукой подбородок. – Я не знал очень многого о своем брате. И не хотел знать. Очень уж легко было свалить все на Давенби. Я возненавидел его, потому что не хотел смотреть правде в глаза. Чем больше, слухов доходило до меня, чем больше доказательств попадало мне в руки, тем сильнее становилась моя ненависть к человеку, который оказался невиновен, потому что иначе пришлось бы признать, что мой брат – воплощенное зло и мой отец несправедливо защищал его.

– Он же ваш брат. Что бы ни натворил лорд Эдвард, вы имели полное право и дальше его любить.

– Если бы я знал, что он совершил, я уничтожил бы его собственными руками. – Губы герцога скривила горькая усмешка. – Я сегодня утром приложил все силы к тому, чтобы зарезать Роберта Давенби.

– Я тоже пыталась, – Сильвия. – Он так умеет выводить из себя, что удивительно, отчего никто больше не пытается.

Герцог вскинул голову.

– Ты пыталась зарезать Давенби? Пальцы ее мяли голубой шелк.

– Да. На губах герцога появилась тень улыбки.

– И что случилось?

– Он мгновенно обезоружил меня. Он неуязвим.

– Ты что же, хотела, чтобы он позволил проткнуть себя шпагой?

– Нет! Я сдержала бы удар в последний момент. Ившир пристально смотрел на нее.

– Ты до сих пор влюблена в него?

– По-вашему, это любовь? Он подавляет меня, уничтожает. Я стала настоящей рабыней своих чувственных желаний. Если я допущу, чтобы он прикоснулся ко мне хотя бы еще один раз, то я навсегда останусь его очарованной пленницей. – Она пыталась найти в себе довольно мужества, чтобы признаться, объяснить своему единственному другу, что в душе она трусиха. – У меня такое чувство, что я погублю себя из-за любви к нему.

– Как именно ты погубишь себя?

– Он именно такой, как вы говорили, как говорил ваш брат, и даже более того. И он так блистателен, что просто опьяняет! Никто не может устоять перед таким обаянием: герцогини, поэты, музыканты, леди Шарлотта Рэмпол, лорд Хартшем, леди Грэнхем. Даже моя горничная Берта, хотя она возненавидела и себя, и его из-за своей влюбленности. Даже Таннер Бринк. Даже вы – теперь, когда позволили себе посмотреть на него беспристрастно. Даже ваш брат.

Глаза герцога горели как угли на бледном лице.

– И ты полагаешь, что затеряешься в толпе обожателей, плененных обаянием мистера Давенби?

Она вздрогнула.

– Надеюсь, дело не только в гордости, но я, право, не знаю. Я знаю только одно: я словно превратилась в камень.

– Почему? Почему ты боишься? В конце концов, ты сама – женщина того же типа.

– Что вы хотите сказать? – встала она.

– А почему, по-твоему, тебе так удавалась твоя работа? – Герцог тоже поднялся на ноги и взял ее за локти. – Боже мой, Сильвия, неужели ты сама не понимаешь своей силы? Даже в роли Джорджа, молодого человека без положения в обществе и состояния, ты произвела ошеломительное впечатление в лондонском свете. Когда я впервые встретил тебя, еще совсем девчонкой, ты уже сияла среди других как бриллиант.

– Если вы и заметили какое-то сияние при нашей первой встрече, то, вне всякого сомнения, лишь отраженный свет, – промолвила она.

Пальцы его сжались крепче.

– Я был старшим сыном герцога, а теперь я сам герцог Ившир. Такое положение само по себе придает некоторый блеск. В то время как ты, будь ты даже последней судомойкой, сумела бы очаровать любого мужчину. Ей-богу, вы с Давенби просто созданы друг для друга!

– Нет, – возразила она. – Вы не понимаете. Он сильнее меня. Я не в силах совладать со славой, которая его окружает. Не знаю, является ли чувство, которое я испытываю, любовью или влюбленностью, но, если я попытаюсь жить с ним, у нас ничего не получится и брак...

– Он просил тебя выйти за него?

– Я постаралась предотвратить разговор о браке. Я не могла иначе. Почему, вы думаете, я набросилась на него со шпагой?

Ившир выпустил ее и отошел к окну. Силуэт его отчетливо вырисовывался на фоне яркого солнца.

– Тогда ты можешь занять место рядом со мной, если захочешь.

– Какое место?

– Должен ли я еще раз перечислить свои привлекательные качества? Я герцог. Я несметно богат. У меня шесть обширных загородных имений, дворец в Лондоне, целая сеть предприятий и немало удачных капиталовложений. Обещаю стать покладистым мужем...