Книга Когда бабочке обрывают крылья…, страница 6 – Светлана Мерцалова

– Поэтому она и появляется утром озверевшая, – добавила Инга.

– И не только утром, – подтвердила Оленька. Голос Наташи:

– Вы не заметили того, что она сегодня прихорошилась?

Я даже похолодела. Неужели эта безмозглая оглобля заметила, что я подправила кожу корректором?

– Да-да, приглядитесь. Она сегодня напудрила свои рытвины. Для чего, вы думаете?

Я недооценивала эту дуреху. На будущее нужно быть аккуратней, ведь им только дай повод.

Вернувшись на свое место, я уткнулась в компьютер, ни на секунду не отрывая взгляд от монитора. Так и просидела до конца дня, с буддистским спокойствием погруженная в работу.

* * *

Выполнив свою работу, Денис ушел из нашего офиса, и я задохнулась от тоски.

Каждое утро, просыпаясь, я чувствовала боль отчаяния, мирясь с пустотой уходящих дней, тянущихся так уныло.

Одевалась, ходила на работу, в магазин, но все делала по инерции.

Часто, сидя с книгой в руке, мыслями я была далеко. Мне виделся Денис. Его образ преследовал меня повсюду, даже во сне.

Но любовь должна умереть, та любовь, что еще не успела родиться. Для такой уродины, как я, в его жизни не найдется места.

Будь я обыкновенной девушкой – пусть не красавицей, у меня был бы хоть какой-то шанс. Как часто люди не понимают своего счастья – у них может быть взаимная любовь, они могут планировать семью, детей.

В моей же ситуации думать о семье и детях – кощунство. Я могу лишь издали наблюдать за чужим счастьем.

Грациозной походкой – не легко подобрать слова, чтобы описать ее походку, – Оленька проскользнула на свое место. Достав зеркальце, она стала скрупулезно изучать лицо.

– Хороша-а, – протянула Наташа.

– Нет предела совершенству, – ответила Оленька, придирчиво отыскивая воображаемые недостатки на своем идеальном личике.

– Какая у тебя кожа! Открой секрет, не таи, что ты для этого делаешь? – насели на нее сотрудницы.

– Лед, лед и лед. Утром и вечером я протираюсь льдом. Иногда я просто обкладываюсь льдом. У меня полная морозилка замороженных кубиков. Лед сохраняет красоту, не зря же Снежная Королева была такой красавицей, – хихикнула она.

Все офисные дуры замолкли, подсчитывая, на сколько хватит их морозилки, чтобы обложиться льдом.

Неожиданно зашел шеф. Все разбежались.

– Что за митинг? Почему не на рабочих местах? Это ты? – он грозно посмотрел на Оленьку.

– Я на своем месте и не могу отвечать за других, – заявила она, не стесняясь.

Всем досталось от шефа, но никто не в обиде – они узнали секрет красоты. Идиотки, если я даже погребу себя подо льдом, то ни на йоту не стану лучше!

Душа у этой красавицы тоже ледяная, и кубики льда у нее и в сердце, а не только в морозилке. Но этому никто не поверит! Когда у тебя такая ангельская внешность, то прощается многое, если не все. Мне же не прощается ничего, а с точностью наоборот, люди готовы обвинить меня даже в тех грехах, которые я и не смогла бы совершить.

– Внешность – самое главное, – изрекает Оленька и смотрит на меня.

Не реагирую. Уж я-то знаю, насколько внешность важна. Остальные кивают с таким видом, словно Оленька открыла нечто неслыханное. Эти дуры сотворили из нее идола и рады поклоняться.

Они-то ладно – на то они и дуры. Как такой незаурядный парень мог потерять голову из-за смазливой пустышки?

А чего бы ты хотела, чтобы Денис потерял голову из-за тебя? Не лукавь хоть сама с собой! Оленька красива, не то слово, а его, как и других, тянет к изысканному личику и стройному телу.

Я безобразна, но в тысячу раз лучше ее, ведь я могу любить и быть верной. Денис не видит этого, он просто – как все.

* * *

Ровно в полшестого всех как ветром сдуло. Не спеша я навела порядок на столе, выключила компьютер и хотела подойти к зеркалу пригладить волосы, но не стала. Что бы это изменило?

Проходя через вахту, я кивнула головой Паше-вахтеру.

Паша – горбун. Говорят, его мамка в детстве уронила. Он меня выделяет из всех, каждый раз улыбаясь кривой улыбкой, так как левая половина лица у него не слабо перекошена. Он, наверное, считает, что из нас бы получилась прекрасная пара – оба уродливы до безобразия, ушлепки, отбросы общества.

Чем мне не муж? Еще и пострашней меня. Рядом с ним я чувствовала бы себя, если и не красавицей, то, во всяком случае, нормальной. Так нет же, мне подавай Дениса, который не отвечает мне взаимностью, да никогда и не ответит.

«Глупец! – могу воскликнуть я. – Неспособный увидеть мою возвышенную душу, не сумевший разглядеть благородного сердца за моим уродством! Эта пористая кожа и ужасный рот лишь внешняя оболочка, а под ней я вся трепещу от любви. Такой любви нет ни у одной красавицы, они ведь не умеют любить потому, что обожают только себя!»

И чем я лучше Дениса? Может, у Паши-горбуна тоже возвышено-чистая душа, и под страшной оболочкой он полон нежности? Мне же не нужны эти нежность и любовь вместе с его уродством, мне подавай Дениса, от которого все несушки в офисе без ума.

Я вернулась домой – в пространство стен, скупо обставленное мебелью, не способное заполнить пустоту одиночества. Моя попытка скрыться за сувальдными замками – это стремление убежать от себя, а страх остаться наедине с собственными мыслями заставляет включать телевизор на полную громкость.

* * *

Работая с корреспонденцией, я не могла сосредоточиться. Шеф с Павловной отсутствовали, и в офисе царил настоящий хаос. Кроме меня никто и не притрагивался к работе – у сотрудниц были дела поважнее. Бегали на лестницу курить, пили кофе с бисквитами, ни на секунду не закрывая рта:

– На твоем месте я бы захомутала Дениса. Наташа высказала свое мнение.

– Зачем? – удивилась Оленька. – Он уже прочитанная книга. Влюблен в меня, как теленок. Я играю с Денисом в любовь, но влюбляться – нет!

Оленька сделала зачеркивающий жест изящной ручкой и залилась своим заразительным смехом. Наташа, соглашаясь с ней, захихикала мерзко и пискляво. Смех этой дылды отвратителен, как и ее зубы – длинные, с желтизной:

– Везет тебе! Когда же я влюбляюсь, то не могу контролировать себя.

– Если ты в состоянии рассуждать разумно – это уже не любовь, – сообщила Инга.

– Что же по-твоему любовь? Безрассудно кидаться в омут с головой? – удивилась Оленька. – Я не такая. Ведь любовь всегда уходит, а что дальше?

– Что? – уставилась на нее Наташа.

– Положение в обществе, материальные блага. А какие материальные блага могут быть с компьютерщиком? – пожала плечами Оленька.

– Ты права, мать! Я думала так же, когда выходила замуж за своего пупсика, – согласилась Инга. – Живем, не бедуем, но у меня такая жажда приключений! Время от времени я отрываюсь по полной, но на стороне. Этим компенсирую то, чего с мужем не получаю. Так всегда и бывает, когда выходишь замуж за материальные блага и положение в обществе.