Онлайн книга «Бедная Настя. Книга 2. Крепостная навсегда»
Выждав еще какое-то время, Забалуев перевел дух. На этот раз ему удалось отодвинуть момент встречи Лизы и Андрея. Этот ход остался за ним! — Мария Алексеевна, позволите? — чуть заискивающе спросил Забалуев, проникая в кабинет Долгорукой. — О, Андрей Платонович! Заходите, заходите! Что же вы мнетесь в дверях, спаситель вы наш?! Да не тушуйтесь — спаситель, спаситель! Какие новости? Надеюсь, такие же хорошие, как и те, что вы нам вчера принесли? — Увы! Обижен, оскорблен до глубины души — меня обвинили в убийстве! — Вас? Святого человека? Спасителя Лизы? — Воспитанница барона Корфа подозревает, что я убил Ивана Ивановича… — Да кто она такая?! И как она смеет?! — Хотя лично я думаю, что это сделал сам Владимир. Я даже пригласил исправника его арестовать. — А вот это вы явно хватили лишку, Андрей Платонович, — неодобрительно покачала головой Долгорукая. — Возможно, но в свете нашей тяжбы… — Да, кстати о тяжбе. Вот, полюбуйтесь-ка на эту запись, — княгиня поманила к себе Забалуева пальчиком и постучала овальным ноготком по расходной книге. — Черным по белому написано — долг выплачен! И главное страницы все прошиты и пронумерованы. — Может, в печь ее? — Забалуева перекосило от злости. — Подозрительно будет, если книга вдруг исчезнет. Особенно теперь, когда Владимир потребовал сам лично взглянуть на нее. Да и Андрей — принесла же его нелегкая! — видел книгу сегодня у меня на столе. — А подчистить? — Пробовала — заметно. — А вы, поди, ножиком скребли? Вот-вот! А моя двоюродная тетка свой возраст в документах на десять лет убавила. Помнится, сырой картошкой выводила. — И что же — не заметили? — Муж до сих пор не знает. — Ловкая у вас тетка! Дайте-ка я Татьяну позову. — Долгорукая ради такого случая не поленилась — поднялась и с силой потянула за шнур у двери, соединенный со звонком в комнате для прислуги. Забалуев на всякий случай ловко закопал книгу под какие-то бумаги на столе и, как не в чем ни бывало, принялся расхаживать по кабинету. Скоро в кабинет влетела Татьяна и с порога кинулась барыне кланяться. — Да ладно, виделись уже, — нетерпеливо остановила ее Долгорукая. — Ступай-ка на кухню да картошки мне очисти и на блюде принеси. И не спрашивай — что, для чего. Делай, как тебе велят и побыстрее! Татьяна кивнула и поспешила исполнять. — Ох, Андрей Платонович, если и в самом деле поможет, то я, пожалуй, и сама выйду за вас замуж. — Я, конечно, возражать не стану, но, боюсь, что после случившегося вы не только сами на меня не посмотрите, но и передумаете выдавать за меня Лизу. — О чем это вы, Андрей Платонович? Вы — такой герой, а какая же мать за героя не выдаст свою дочь? — Ах, Мария Алексеевна, никакой я не герой! — повинно склонил голову Забалуев. — Не прибедняйтесь! — Увы, я должен открыть вам ужасную тайну. Я — виновник всего того кошмара, который обрушился на вашу семью. Если бы не мой поступок, ничего не случилось бы. — Да говорите прямо, Андрей Платонович! — Это не просто, Мария Алексеевна. Выслушайте и попытайтесь меня понять! — Я — вся внимание. — Как вы знаете, я ждал Елизавету Петровну — все ждал и ждал. А когда она появилась, представьте, вместо того, чтобы извиниться за свое опоздание, она вдруг принялась на меня кричать! И такими словами стала называть, что я покраснел. Я и подумать не мог, чтобы воспитанные барышни знали такие слова. Она повела себя крайне, крайне неуважительно. Я бы даже сказал: непочтительно и грубо. — И что же вы? — Я ведь человек — войной контуженный, я, когда разойдусь, так бываю несдержан. Вот и вышел из себя… — И? — Повинен, матушка, — ударил ее! Елизавета Петровна бежать бросилась, да разве ее, молодую, догонишь? Татьяна — и та не угналась. Боже, как я раскаиваюсь! Я совершил ужасный, непоправимый поступок! Мария Алексеевна, сможете ли вы когда-нибудь меня простить? Забалуев был так убедителен в своем раскаянии и так удрученно сокрушался, что Долгорукая поспешила его утешить. — Вы — удивительный человек, Андрей Платонович! Принимать на себя чужую вину! Я просто восхищаюсь вашим благородством. — Так вы не сердитесь? — С чего бы вдруг? И я на вашем месте непременно проучила бы негодную девчонку. Вы поступили, как мужчина и муж, которому я смело могу доверить будущее своей дочери. — Княгиня! — Забалуев бросился облобызать ее ручку. — Барыня, вы картошку просили, — Татьяна вернулась с серебряным блюдом, на котором лежали несколько свежеочищенных картофелин. — Поставь на стол и ступай отсюда, не задерживайся. — Долгорукая моментально спровадила Татьяну и принялась за подчистку книги. — Не очень-то получается. Может, чернила похуже или картошка у вашей тетушки была другая? — Голландскую нужно. У ней клейкость лучше. — Где ж ее взять-то, голландскую? — Позвольте-ка мне, я вам помогу. Сейчас мы ее… — Маменька! А чем это вы здесь занимаетесь? — раздался от двери голос Лизы. — Я… — растерялась Долгорукая. — Лизонька… Да вот беседуем с твоим женихом. — Да, — кивнул Забалуев, тут же бросив картофелину на блюдо. — Андрей Платонович любезно согласился оценить новый сорт картошки. — Замечательная картошка, Мария Алексеевна. За урожай можете не беспокоиться. — Зачем ты встала из постели, моя милая? — Долгорукая поднялась из-за стола и подошла к Лизе. — Посмотри на себя — ты же еле на ногах стоишь! — Маменька, — Лиза выглядела испуганной и была очень бледна, — я проснулась — никого нет. Я хотела найти Соню или Андрея, спустилась сюда. А в коридоре на меня напал цыган! — Цыган? Ну, какой цыган, Лизонька, — по тону было понятно, что княгиня всерьез обеспокоилась душевным здоровьем дочери. — Видать еще не поправилась — в последнее время тебе все какие-то страшные сны снятся. То Владимир Корф тебя из леса вынес, то теперь цыган напал. И где — в нашем доме! — Это никакой не сон, маменька! Я видела его так же, как вас сейчас перед собой вижу! — Ну, и каков он из себя? — понимающе улыбнулся Забалуев. — Ужасный человек — глаза горят, волосы черные, и седая прядь надо лбом. — Страшная картина, очень похожа на те сказки, которыми Сычиха пугает. — Маменька! — Ну, полно, полно, не смеюсь я, — пожала плечами Долгорукая. — И что же он хотел от тебя, этот цыган? |