Книга Во власти любви, страница 60 – Линда Френсис Ли

– Угрожаешь?

– Ты угадал. А теперь убирайся с дороги!

В этот момент в дверях показалась Летиция Уинслет. При виде Мэтью лицо ее приняло какое-то странное выражение. Сейчас она тоже попросит его уйти. Только напрасно. Он и с места не сдвинется. Но против ожиданий Летиция обратилась к сыну:

– Тебе же сказали: уйди с дороги. Мистер Готорн хочет повидаться с женой. – И она повернулась к Мэтью: – Моя дочь в столовой. Мы как раз собирались обедать, и я прошу вас присоединиться к нам.

– Ты думаешь, что говоришь? – воскликнул Нестер.

– Я прошу мистера Готорна разделить с нами трапезу.

Нестер что-то буркнул и удалился.

В душу Мэтью закралось подозрение.

Видимо, Летиция это заметила и так сжала руки, что на запястье звякнули золотые браслеты.

– Я не хочу видеть свою дочь несчастной.

Услышав это, Мэтью с трудом сдержал гнев: Летицию меньше всего интересовала судьба дочери. Значит, она лгала. Но зачем? Словно угадав его мысли, Летиция сказала:

– Прошу вас, поверьте, моя дочь мне небезразлична. А она несчастлива. Сейчас вы в этом сами убедитесь. Пройдите, пожалуйста, в дом.

Готорн последовал за миссис Уинслет и, едва войдя в столовую, сразу увидел Финни. Ее вид поразил Мэтью. Энергия била из нее через край. После нескольких зимних месяцев пребывания в Бостоне с нее сошел золотистый загар, и кожа стала молочно-белой, оттеняя темно-зеленые глаза.

На ней было платье из темно-синего бархата. Простое, но изящное. Оно не понравилось бы ни африканцам, ни жителям Бостона. Финни обрела свой собственный стиль, и ее красота ошеломила Мэтью. Только сейчас Мэтью понял, сколь безрассудна охватившая его страсть. Финни достойна более высокого чувства.

В первый момент Мэтью показалось, что она обрадовалась его появлению. Но тут он увидел рядом с ней Джеффри, и его на миг ослепила ярость, как это с ним бывало не раз. Неужели она любит его?

Мэтью прогнал эту бредовую мысль. Он не позволит собственной гордыне помешать ему вернуть Финни, как это уже было однажды. Надо побеседовать с ней, показать игрушку и в конце концов выяснить, что с ней случилось в Африке. Чем бы ни кончилась их беседа, он должен это узнать, потому что любит Финни. Любит, как не любил ни одну женщину в мире. Он думал, что просто жаждет обладать ею, но за вожделением не увидел совсем другого чувства. Или боялся увидеть?

В ту ночь, в джунглях, он поклялся не влюбляться в нее, уверенный в том, что его самого никто не полюбит. Хватит с него одного предательства.

Однако Финни полюбила его. Несмотря на изуродованное лицо и невыносимый характер. И не потому, что он спас ей жизнь. Просто полюбила, и все.

Ее прошлое не имеет никакого значения. И игрушки, которые привез африканец, тоже. Он любит ее такой, какая она есть.

Готорн готов был стать на колени перед Финни. Ведь он ни разу не признался ей в своем чувстве. Не сказал слов, которых она от него ждала. Он отвергал ее любовь. И свою любовь к ней гнал прочь.

Настало время открыть ей правду. Доказать, что он любит ее.

– Мне необходимо поговорить с женой, – обратился Мэтью к собравшимся.

– Но я не желаю говорить с вами, – ответила Финни. Летиция рот раскрыла от изумления, а Нестер расхохотался.

Готорн так пристально смотрел на Финни, словно хотел заглянуть ей в душу.

– Не хочешь со мной говорить – не надо, но тебе придется потерпеть меня за обеденным столом.

Финни повернулась к матери.

– Да, дорогая, разве я не сказала тебе, что пригласила мистера Готорна к обеду?

Мэтью готов был плясать от радости.

В глазах Финни промелькнул страх.

– Проваливай отсюда ко всем чертям, Готорн, – заорал Нестер, – а не то вызову полицию!

– Никого ты не вызовешь, Нестер, – решительно заявила Летиция. – Мистер Готорн – мой гость!

И миссис Уинслет указала Мэтью на свободный стул прямо напротив Финни, затем подозвала служанку и велела принести еще один столовый прибор.

Финни потупилась и выглядела встревоженной.

Обед прошел в тягостном молчании. Мэтью никак не мог пробить брешь в стене, которую возвела вокруг себя Финни. И вдруг его осенило.

– Мэри шлет тебе поклон, – сказал Мэтью.

Финни вскинула голову.

– Она хорошо себя чувствует. Сегодня мы с ней пекли пирог.

– Ты и Мэри? – тихо спросила Финни.

– Да, мы с Мэри. Испекли для тебя. Правда, он получился несколько кривобоким, но я сказал Мэри, что он все равно тебе понравится. – И, понизив голос, Мэтью заявил: – Насколько мне известно, внешний вид тебя никогда особенно не интересовал.

Финни уставилась на чашку с дымящимся бульоном, дав понять, что не желает продолжения разговора. Однако Готорн был настроен решительно и не собирался идти на попятный.

Он не сводил с нее глаз, и в конце концов она подняла голову.

– Мэри сказала, что, если мы испечем его с любовью, ты непременно вернешься домой.

На глаза Финни навернулись слезы. Мэтью решил не отступать.

– Миссис Уинслет, разрешите мне произнести тост! – обратился он к Летиции.

– Да, пожалуйста.

Готорн посмотрел на Финни и поднял бокал, держа его в больной руке.

Финни округлила глаза, заметив, что рука при этом не задрожала. Она перевела взгляд на его лицо и увидела новые рубцы от швов.

– Ты решился? – выдохнула она.

– На что? – спросил Нестер.

Мэтью и Финни не стали ничего объяснять.

– Да, – ответил Готорн. – Доктор Сандерлинг сказал, что я везунчик, потому что рядом со мной есть человек, который уговорил меня решиться на это.

– О Мэтью! Какое счастье!

– Ну что, теперь ты можешь вернуться домой? – ласково, словно они в гостиной были одни, спросил он.

Финни снова помрачнела.

– Нет! – заявила она. – Не могу. Я тебе говорила, что мне здесь не место.

Финни поднялась из-за стола, едва не опрокинув стул. Глаза ее сверкали. Мэтью направился было к ней, но она выбежала из столовой.

– Скатертью дорога, – бросил Нестер вслед сестре и обратился к Готорну: – Если ты уйдешь, все обойдется.

Ханна стала укорять Нестера, но Летиция перебила мать и, повернувшись к сыну, гневно произнесла:

– Хватит, Нестер. Я устала от твоей злобы и мстительности. Пора тебе повзрослеть! – Она с достоинством поднялась из-за стола и покинула столовую.