Онлайн книга «Пожар сердца»
|
Моника весь день занималась любовью со Спинозой в его хижине и теперь сидела веселая и румяная от выпитого. – Вы откуда? – спросила она, озорно сверкая глазами. – Мы совершили нашу ежедневную прогулку к вершине кратера. Советую и вам попробовать. Там так здорово! Девушка захихикала и толкнула Спинозу локтем в бок. – Мы бы попробовали, да только нам не хочется нарушать ваше уединение в райском саду. Адам, Ева и запретный плод. Вы вкусили его сегодня? Доун притворно рассердилась: – Нахалка! Еще один такой намек, и я прикажу мандарину бросить тебя в темницу! Женщины уже давно отбросили формальности и стали близкими, доверительными подругами. Джек и Спиноза тоже подружились. Украдкой оглядевшись по сторонам и убедившись, что их никто не подслушивает, мужчины, сблизив головы, завели тихий серьезный разговор. Чтобы их прикрыть, Доун с Моникой принялись стрекотать как сороки и смеяться громче и чаще обычного. – Говорят, старый мандарин вернется в Пиратскую бухту завтра или послезавтра, – сказал Спиноза. – И скорее всего пробудет здесь недолго. Думаю, мы отправимся в Китай до конца этой недели. Спиноза улыбнулся и закурил черную витую сигару. – В Китай? Этого не будет, если наш план удастся. – Конечно, удастся, я в этом уверен. Десять наших сторонников будут работать на причале, готовить яхту мандарина к отплытию – красить, чистить, драить, чинить паруса. Его личные слуги не марают руки такой черной работой. К тому же Хауквей говорил мне, что считает Ладронов самыми лучшими моряками на свете. – И он прав. Почти все они родились в море, не то что мы с тобой – матросы поневоле. – Как бы то ни было, я не вижу серьезных препятствий на нашем пути. После отплытия яхты мы без труда разделаемся с командой Хауквея, а потом – через пролив Ладронов – к свободе! – За нами наверняка вышлют погоню. – Хауквей говорил мне, что его паровая яхта способна обогнать любой корабль в Китайском море. – Пожалуй, нам пора возвращаться, – вмешалась Доун. – Старший слуга Хауквея отмечает время наших приходов и уходов. – Ты права. – Джек осушил кружку пива и встал. – Молись за успех нашего дела, Спиноза. Моника отправилась провожать Доун и Джека. Не успели они подойти к ступенькам крыльца, как домоправитель Ченг распахнул парадную дверь. Слуга-китаец поклонился, улыбаясь. – Добрый вечер, мэм. Как прогулялись? – Он говорил по-английски почти так же свободно, как и мандарин. – Спасибо, отлично. Очень хочется есть. Что у нас на ужин, Ченг? – Суп из птичьих гнезд, вареная лососина и печеная утка. – Потрясающе! Я быстренько сполоснусь перед едой. – Пожалуйста, мэм. Кстати, вам, наверное, будет интересно узнать, что его высочество скоро прибудет домой. – Я слышала об этом в деревне. Его поездка заняла больше времени, чем он предполагал. Женщины поднялись наверх, и горничная приготовила теплую ванну. Когда Доун разделась, Моника небрежно заметила: – Ты выглядишь очень довольной и счастливой. Наверное, мистер Макхью – хороший любовник? Доун вспыхнула: – Не дерзи, девчонка! Это не твое дело. Моника захихикала. – Почему же? Вот я, к примеру, охотно скажу тебе, что Спиноза в постели просто неутомим. – Мне это не интересно. – Может, как-нибудь поменяемся партнерами и посмотрим, который лучше? Доун запустила в нее куском мыла. Девушка взвизгнула и убежала из ванной. Восточная одежда казалась Доун удобнее, чем западная. Днем она носила свободный шелковый жакет и традиционные брюки мандаринов, а вечером надевала длинный свободный халат из эпонжа, который был мягче обычного шелка. Для разнообразия к обеду она спускалась в платье из набивного ситца в цветочках, отделанного кружевом и разноцветными лентами. Под него она надевала шелковое или атласное белье и французские трусики. Магазин в Пиратской бухте ломился от мужской и женской одежды, собранной со всех концов света. Это были вещи, награбленные на захваченных кораблях. В этот вечер они с Джеком рано легли спать, и Доун проспала как убитая до позднего утра. Разбудили ее очень приятные ощущения: Джек целовал ей грудь. – Теперь понятно, почему мне снился такой сладострастный сон, – сказала она, томно трепеща под его поцелуями. – Ты занималась со мной любовью? – Нет, не с тобой, а со старым мандарином. Джек засмеялся: – Ему уже давно заказаны подобные глупости. – Ты в этом уверен? Моника говорит, что китайские мужчины и после девяноста лет сохраняют хорошую потенцию. Они принимают возбуждающее средство – женьшень. – Она прикоснулась к его паху. – Вижу, тебе женьшень не нужен. Во всяком случае, пока. Ну давай же, милый. Не останавливайся на полпути! Он засмеялся и встал, чтобы снять брюки. В тот же день яхта Хауквея встала на причал в бухте. Это была маленькая шхуна с косыми парусами и вспомогательным двигателем. Две короткие трубы смотрелись нелепо на фоне мачт и рангоутов. Яхта была выкрашена в белоснежный цвет, поручни и многочисленные металлические детали из цельной меди сверкали на солнце. Казалось, яхта обладала золотой аурой, которая соответствовала ее названию, выбитому по-китайски на носу судна. В переводе оно означало «Золотой дракон». Доун и Джек стояли на пристани, наблюдая за происходящим. Баржа, доставившая их на берег с пиратского судна мадам Чинг, подгребла к яхте и приняла на борт его высочество мандарина. Углядев встречавшую его пару, Хауквей просиял. Он обнял Доун и пожал руку Джеку. – Мои дорогие друзья, я так рад снова вас видеть! Как там говорится у вас, американцев? Вы – приятное зрелище для моих воспаленных глаз. Не могу передать, как я счастлив, что эта долгая поездка наконец-то закончилась и до нашего отплытия в столицу я могу посвятить себя приятным делам и отдыху. Слуга помог мандарину сесть в носилки. Хауквей помахал им рукой. – Увидимся в доме! Когда его унесли, Спиноза и Моника вышли на берег и вместе с Джеком и Доун стали разглядывать причалившую яхту. Спиноза подергал себя за подкрученные кончики усов. – Все в порядке, – сообщил он, – шестеро наших людей записались в бригаду ремонтных рабочих, которая должна подготовить «Золотой дракон» к отплытию в Китай. Еще трое будут красить бриг в двадцати пяти ярдах от яхты. По моему сигналу они прыгнут за борт и подплывут к нам. |