Онлайн книга «Тысяча и одна ночь отделения скорой помощи»
|
– Почисть зубы! У всех у нас есть друзья, которые требуют проконсультировать их по-быстрому, когда у них вдруг появилась свободная минута: “Потрогай нарыв у меня на ягодице. Посмотри на эту родинку: она какая-то странная. А вот тут у меня чешется, нет, повыше, левее, теперь чуть ниже” – и так далее. Мне кажется, это нормально. Если бы я был флористом, то приезжал бы к друзьям и составлял букеты прямо у них в саду. В прошлом году у лучшей подруги Фроттис начались боли в брюшине, и она сделала томограмму. Потом позвонила: – Тут написано: “Опухолевидное образование на головке поджелудочной железы, множественные опухолевидные образования в печени”. Что это значит? Фроттис окаменела у телефона, она поняла: это значит, что им уже не кататься вместе на лыжах будущей зимой. С пациентом можно поговорить. С другом все гораздо сложнее. Фроттис ничего ей не сказала, решив, что лечащие врачи подруги рассердятся. Ведь иногда им не хочется спешить. Они вдвоем отправились на распродажу. – Они, конечно, слишком теплые, – сообщила подруга, хватая с вешалки брюки, – но ничего, я их возьму, они пригодятся мне зимой. Фроттис промолчала. А что сделали бы вы, если бы узнали, какая судьба ждет вашу подругу? Фроттис молчала. Думаю, ей это далось нелегко. Около 15 часов, у меня в голове Если бы мне пришлось применить сильное средство, я рассказал бы историю мадам Иокасты, женщины, крошившей ладонью кирпичи. Великая воительница и великолепная мать (хотя эти характеристики избыточны: невозможно быть великолепной матерью, не умея держать в руках оружие и не выбив парочку зубов) … Когда мы познакомились, ей было шестьдесят два года. Очень приятная пациентка с ужасной историей, напоминающей о том, что, да, порой жизнь – злобная сука, и, да, люди умеют лаять почти как собаки. В ординаторской я, чтобы снять напряжение, рассказал о ней моему тогдашнему коллеге-экстерну: – Представь себе: она выросла под опекой государства, переходила из семьи в семью, потом муж сделал ей шестерых детей и смылся, старший из ее отпрысков попал в тюрьму: он бил мать. Собственную мать! Она поведала об этом так, словно малыш стащил яблоко. У нее нашли опухоль и полностью удалили матку. Хирург оказался дерьмовый, рассек гипогастрический нерв. Результат – потеря функций сфинктера. Теперь ей до конца придется жестко контролировать себя и ставить клизмы. Вишенка на торте: она долго копила на операцию по коррекции близорукости, заживление проходило плохо, попала инфекция, в результате – нагноение и расплавление тканей глазного яблока. Ее жизнь – это “Без семьи” и “Отверженные” в кратком пересказе. Потом я выдал глупейшую фразу: – На ее месте я бы точно знал, что делать! Из коридора, куда выходила дверь ординаторской, послышался голос: – Вы бы заботились о своих детях. Я обернулся. Мадам Иокаста все слышала. Я чуть не умер со стыда. Один ее глаз словно говорил: “Ничего страшного, малыш, моя жизнь на всех производит такое впечатление”, зато в другом глазу ясно читалось: “Черт бы тебя побрал!” Я попытался вспомнить, который из двух стеклянный, а какой живой, оставшийся ей, чтобы плакать. Простите, мадам Иокаста. Простите за все. 15 часов, внизу Моя мать всегда говорила: имена очень важны и умение взвешивать слова – тоже. Мадам Абей поместили в четвертый бокс. Ей шестьдесят восемь лет, в ее машину на полном ходу врезался какой-то лихой ездун. Воротник, фиксирующий шею и голову, шина на запястье, иммобилизационный матрац, плотно облегающий туловище, – мадам Абей лежала недвижимо, как Нефертити в саркофаге. – Как вы себя чувствуете? – Не очень… Нефертити показалась мне растерянной, испуганной, печальной и усталой, да, очень усталой. У нее были выцветшие зеленые глаза. – Тот, кто с вами это сделал, скрылся? – Ну да… Я улыбнулся ей, в ответ – никакой реакции. Ничего, мне нравятся трудные задачки. – Одно из тех происшествий, которые подкрепляют дурное мнение о роде человеческом, да? – Правда… Я выдержал ее взгляд: – Вы что думаете? Вас будут лечить. Починят то, что сломал этот урод. Но я не имею в виду только кости. Думаете, вы попали в больницу? Ошибаетесь. Это Больница с большой буквы. Здесь все – СУПЕР! После пребывания у нас “Риц” и “Хилтон” покажутся вам грязными и неуютными, как мотель Бейтса в хичкоковском “Психозе”. Я сразу угадал, что имею дело с киноманкой. Глаза так выцветают, только если человек просмотрел кучу хороших фильмов. Я повторил: – Вас будут лечить. Нефертити улыбнулась, но в тот момент ее жизни считать, что дело выиграно, было пока преждевременно. Маленьких трудностей не бывает. И я взвешиваю каждое слово. У Нефертити могли быть переломы, значит, следовало позвать шефа Мегафона, хирурга-ортопеда. Это меня радовало не больше, чем перспектива, вырвав себе соски, броситься вплавь через Нил, не наложив повязку и не заправившись антибиотиками. Некоторые позорят белый халат. Шеф Мегафон из их числа. Он никогда не говорил нормальным голосом, только орал. Разум изменчив, общение – одно из его проявлений. В том, что касается общения, у Мегафона коэффициент интеллекта был не выше, чем у устрицы. Иногда я звонил ему как специалисту, чтобы посоветоваться. Когда Мегафон оперировал, посредником служил ассистент: он держал телефонную трубку у помойного ведра, именуемого ротовым отверстием нашего хирурга. Я слышал, как он выкрикивал проклятия в адрес всего отделения скорой помощи, его персонала и так далее. Для него наше отделение было чучелом, на котором он вымещал все свои комплексы. Поэтому я взял за правило слегка ему хамить. Всякий раз я просил ассистента: – Не могли бы вы передать кое-что от меня? – Да, конечно. – Выразите ему бесконечную благодарность за то, что он так доброжелательно меня выслушал и дал мудрые советы касательно обсуждаемого случая. – Вы правда хотите, чтобы я ему это передал? – А то! – Хорошо… Интерн выражает вам благодарность за то, что вы его доброжелательно выслушали и дали мудрые советы касательно обсуждаемого случая. Мегафон, верный своей натуре, ревел: – Кто ЭТОТ ПРИДУРОК? Придурок – это я. Интерн с львиной гривой, немного хам, немного врун. Хам – с хирургом, возомнившим себя Господом Богом, врун – с пациентами, чтобы лучше их лечить. |