Онлайн книга «Тысяча и одна ночь отделения скорой помощи»
|
– Ваши регбисты – не мужчины, а недоразумение, и, судя по всему, ходят в розовых юбочках и на высоких каблуках. 20 часов, внизу, бокс 6 Гектор, шесть лет, травма головы. Видно, придется подлатать скальп. При моем появлении у него сработал рефлекс, как у собаки Павлова: слезы, вопли. Какой догадливый мальчик! Сразу понял, что я не конфеты продаю. Наверное, следовало найти к нему подход. Но я слишком устал, чтобы напрягаться… Он меня ненавидел, да и я в тот момент не был уверен в том, что обожаю его вместе со всеми его выкрутасами. Подоспела Брижит. И пошло-поехало: смех, шутки, щекотание под мышками, подражание разным звукам и голосам животных. – Ну-ну! Иго-го! Мяу-мяу! Хрю-хрю! Бе-е-е-е! Дитя успокоилось. – Ух-ух! Фьюить-фьюить! Р-ррррррр-гав-гав-гав! Ме-е-е-е! Наша медсестра – мастер отвлекающих маневров. Она задала вопрос, после которого все сразу же изменилось: – Кто твой любимый супергерой? Он ответил не задумываясь: – Тор. Будучи фанатом американских комиксов, я не разделял его мнения: – По сравнению с Халком в гневе он гроша ломаного не стоит! Начался спор о том, кто кого уложит, если они встретятся. Брижит удалилась со сцены, на прощание хлопнув меня по плечу: мол, миссия выполнена. Мальчишка утих, я спокойно наложил швы, обсуждая с ним комиксы. Моя коллега – просто чудо. Однажды вы заболеете. Такое непременно случается с каждым из нас. Вам будет страшно? Это нормально. Не волнуйтесь, в больницах и кабинетах врачей полным-полно таких женщин и мужчин, и они вас ждут. Однажды со мной случится крупная неприятность. Захлебнусь в стакане воды, страшно вывихну лодыжку, получу ожог третьей степени на Сретенье (фламбировать блины, полив их ромом, – очень опасное занятие). Я хотел бы, чтобы меня привезли в такое же место, как то, где мне встретились эти мужчины и женщины. Они сберегут меня для человечества. Они помогли моей матери произвести меня на свет. Год за годом, каждую ночь они начеку. Спасают, лечат. Они всех охраняют. 21 час, внизу, бокс 3 Я осматривал месье Аримана семнадцати лет. Вторичное инфицирование раны: рука красная, горячая, лоснится и жутко воняет. Что-то в этом юноше меня смущало, мне было как-то не по себе. Пора заканчивать с ужастиками. Любой киноман сказал бы, что месье Ариман словно пришел из последнего фильма Уэса Крэйвена с примерно таким названием: “У холма есть глаза, и они косят”. В его взгляде было определенное кокетство. Как говорила моя бабушка, “одним глазом он следит за чайником на плите, а другим будто предупреждает: “Осторожно, злая собака!” (Никогда не понимал, что это значит, но бабулю обожаю!) Парень сообщил: – У меня была кошка припадочная. Спряталась куда-то, я ее искал, а она меня, дура, тяпнула. Ну я ее и урыл. У него было какое-то нехорошее выражение лица, когда он это говорил, злое и глупое. Будь у него побольше извилин, он бы, может, выучил язык жестов, чтобы рассказать глухонемым, как это круто – слышать. Я, маленький мальчик из страны Заботливых Мишек, задал наивный вопрос: – ТЫ УБИЛ КОШКУ?!! – Ну да, эта поганка мне руку разодрала! А я ей башку разнес. Булыжником. Mea maxima culpa, я люблю ближнего своего, но на сей раз ради блага человечества стал молить ББЗ (бога бактериального заражения), чтобы он: • замедлил действие антибиотиков; • сделал так, чтобы в аптеке вместо анальгетиков пациенту выдали плацебо; • в следующей жизни превратил Аримана в мышь; • провел в жизнь закон о безусловном запрете браков между двоюродными братьями и сестрами… Антуан де Сент-Экзюпери написал: “Знаешь, отчего хороша пустыня? Где-то в ней скрываются родники” [35] . Бывают пустыни, где копать приходится слишком глубоко… 21 час с небольшим, у меня в голове Добро и зло – понятия относительные. Первое, что я усвоил в своей профессии, это что мы не знаем, почему люди такие, как есть. Думаешь, что разбираешься в них, распределяешь их по категориям: мерзавцев – в одну сторону, хороших – в другую. Шеф Мегафон против Фабьенн. А на самом деле все сложнее, потому что в дело вмешивается жизнь. Мы никогда не будем продуктом случайности. Никто нарочно не выбирает, становиться ему негодяем или нет: жизнь сдирает с нас человечность, и порой довольно безжалостно. На пятом этаже, в отделении неврологии, заместителем заведующего отделением работает месье Ахура. Мы впервые встретились три года назад. Ни намека на улыбку. Не человек, а айсберг! Пришлось прибегнуть к ОПП (оружию против придурков): я ему улыбнулся. Меня отправили стажироваться в другое место, потом спустя несколько месяцев я вернулся в эту больницу практиковаться в паллиативной медицине. В коридоре я столкнулся с месье Ахурой. Он не изменился: я бы скорее научился танцевать танго на Эмпайр-стейт-билдинг, чем заставил его улыбнуться. Я достал мое ОПП. Однажды ночью, около трех часов, по “скорой” мне привезли месье Ахуру. Жар и рвота. Медицинская карта толщиной с энциклопедию. Операции, осложнения, серьезные лекарства и т. п. Я отнесся к нему очень внимательно. Эту истину, которая подтверждается день за днем, я тоже открыл в больнице: люди редко бывают откровенно злыми, гораздо чаще – глубоко несчастными. Теперь, когда я встречаюсь с ним в коридоре, он мне улыбается. Я ему тоже. И никто из нас себя не принуждает. Он знает, что я знаю. Я спрятал ОПП в шкаф, а вместо него достал оружие против несчастья. Впрочем, боеприпасы к нему те же… 22 часа, бокс 4 Уточнение: наверное, все же существуют плохие люди. Или неисправимые. Женщины, которых бьют, похожи на море. Они приходят и уходят, как прилив и отлив, потом снова возвращаются, но большинство из них не в состоянии разорвать узы, связывающие жертву с изувером. Почему? Из-за любви: да, можно любить чудовище, притаившееся под личиной обычного человека. Часто из страха. Ради соблюдения приличий: “У нас дети, и пока что они живут с нами”. Все еще на что-то надеясь: “Он изменится, станет таким, каким я его когда-то полюбила”. Из сочувствия: “Он несчастный человек”. Из-за заниженной самооценки: “Я же полный ноль!” |