Книга Большие девочки не плачут, страница 54 – Кэтти Линц

— Кошка по имени Мисси. А потом папа ее задавил, и она умерла. Задавил, конечно, не нарочно. Но после этого я поклялась, что никогда больше не заведу зверюшку.

— Не хотелось снова испытывать боль, да?

— Да. Родителям это оказалось только на руку. Они не слишком-то любили животных.

— А в моей семье как раз очень любили. У нас жили две собаки, три кошки, игуана и тропические рыбки. И даже маленький енот — несколько месяцев. Хорошо, что дом был большим: я то и дело кого-нибудь находил и приносил.

— Словно родился, чтобы стать ветеринаром.

— Да. А ты родилась, чтобы стать моделью.

— Наверное, — вздохнула Лина. С трудом удавалось сохранять присутствие духа, когда Коул находился так близко. И излучал свою фирменную энергию уверенности и неотразимости.

Спустя сорок минут им удалось обнаружить видавший виды пластиковый шлепанец, большую пачку батончиков с арахисом, раздавленную банку из-под диетической колы. Однако Боба нигде не было.

Перешли во двор по другую сторону от дома Томми. Боба не оказалось и там.

— А если посмотреть вон в том сарае? — Лина показала во двор за домом. Заборов между участками не было, так что пройти не составляло труда. — Хочешь, попрошу у хозяина ключ?

— Здесь не заперто. — Коул открыл дверь и заглянул внутрь. Окон в сарае не было, так что вокруг царила кромешная тьма. — Вот, подержи-ка фонарик, пока я кое-что здесь передвину…

— Ты захватил фонарик?

— Конечно. Всегда ношу на цепочке для ключей. Иди ближе. Ничего не видно.

Лина осторожно шагнула вперед. Темноты она, разумеется, не боялась. Однако несколько лет назад, после фотосессии в Мексике, начала опасаться всяких ползучих тварей. Змеи еще ничего, но вот скорпионы… Конечно, в Пенсильвании скорпионы вряд ли водились, но нельзя было быть уверенной на все сто процентов.

— Не двигайся, — внезапно приказал Коул.

Лина в ужасе замерла.

— Направь фонарь сюда.

Рука дрожала, а вместе с ней трепетал и слабый луч света. А вдруг мексиканский скорпион переехал сюда на каком-нибудь садовом инструменте и терпеливо дожидался своего звездного часа?

Коул нагнулся и что-то поднял с пола возле самой ее ноги. Так близко, что рука коснулась пальцев в открытых босоножках от Бонго.

Лина не упала в обморок. Даже не закричала от страха, хотя очень хотелось.

Коул выпрямился, держа в руке черепаху.

— Полагаю, вас зовут Боб?

От облегчения Лина едва не упала на колени. Во-первых, это оказался не скорпион, а во-вторых, она не наступила на Боба. Легко было представить заголовок в местной газете: «Модель большого размера раздавила любимую черепаху маленького мальчика». А ниже наверняка оказался бы какой-нибудь гнусный комментарий насчет того, что будь она моделью нулевого размера, то ничего страшного не случилось бы.

Лина опустила фонарик и увидела свои грязные коленки. К счастью, джинсы были куплены всего лишь в «Уол-март».

— Смотри, я испачкалась.

В следующее мгновение Коул ее поцеловал. Но на сей раз поддаться искушению и уступить не позволила гордость. Следовало активно протестовать. Иначе Коул наверняка подумал бы, что она нарочно спровоцировала такую ситуацию.

— Что ты делаешь? Я же предложила посмотреть, а не поцеловать!

— Прости, не устоял. — Коул пожал плечами и обворожительно улыбнулся. — Не в состоянии устоять перед обаянием грязных женщин.

— Ну и иди целуй своих женщин, а не меня.

— Не хочу целовать никого, кроме тебя.

И от самих этих слов, и от голоса Коула сердце едва не остановилось. Как ему это удается? Держит в руке черепаху и все-таки одним лишь словом, взглядом, поцелуем заставляет девушку дрожать — нет, трепетать.

— Давай… — Лине пришлось замолчать и откашляться. — Давай отнесем Боба домой.

Домой. А где же ее настоящий дом: там, в Чикаго, или здесь, в Рок-Крик, рядом с Коулом? Неожиданно возникший вопрос испугал больше, чем возможность встретить скорпиона.

— Коул, вы просто ангел! — Дама поцеловала доктора в щеку.

Миссис Уайнстайн было далеко за восемьдесят. Коул почти слышал насмешливый голос Лины: его обаяние распространялось на всех женщин независимо от возраста. Кроме самой Лины. Одной-единственной женщиной, которую никак не удавалось выбросить из головы.

— Два специальных стола, которые вы смастерили для моей кошки Там-Там, великолепны! Да что там, гениальны! Не представляю, что бы я без них делала! Артрит коленных суставов обострился до такой степени, что я не в состоянии наполнить мисочку едой и почистить кошачий туалет. Но теперь все в порядке: один столик стоит на кухне, и Там-Там с удовольствием запрыгивает на него, чтобы поесть. А другой я поставила в прачечной: там кошка занимается своими делами. У нее гораздо больше энергии, чем у меня, а высота столов как раз такая, как нужно: вы чудесно ее рассчитали. Так удобно! Право, даже не знаю, как вас благодарить!

— Очень рад, что удалось помочь. Там-Там выглядит замечательно. Ушки, зубы, шерсть — все в прекрасном состоянии. Никаких проблем!

Проблема заключалась в Лине. Вернее, в том, как с ней договориться. Как убедить, что им жизненно необходимо соединиться? Глупое хвастливое пари насчет свидания сослужило плохую службу. Конечно, Лина и до пари не флиртовала с ним и не вселяла надежд на взаимность. Обычно смотрела на Коула так, словно считала его не столько сексуальным, сколько забавным. Но если вдруг украдкой удавалось перехватить ее тайный взгляд, то в нем светилось острое желание.

Ну а поцелуи стирали все сомнения. Целовалась Лина страстно и без тени раскаяния.

Раскаяние приходило позже, когда уже не согревали объятия.

А как деловито она рассказывала, что с детства привыкла сама себя защищать, потому что больше не на кого было надеяться…

Лина выглядела такой уверенной, такой собранной — всегда владела ситуацией — и все же не раз обвиняла Коула в насмешках. Порою казалось, что ей не верится в искренность его отношения, в неподдельность интереса. Откуда эта настороженность? Умная, красивая, волнующая женщина. Любой мужчина счел бы за счастье оказаться рядом.

Что же за осел разбил ей сердце там, в Чикаго? Коул не любил драться, но сейчас с удовольствием свел бы счеты с обидчиком.

Доктор Фланниган постарался привести в порядок мысли и сосредоточиться на работе. Следующим на прием явился огромный серый кот весом в двадцать пять фунтов и с соответствующим именем — Соломон.

— Ну и как, понравился Соломону новый легкий кошачий корм? — поинтересовался Коул у хозяйки. Дженин работала секретаршей в похоронном доме.

— Ест с удовольствием, — удивленно, словно до сих пор не веря собственным глазам, ответила та. — Представьте, уже похудел на целый фунт!