Книга Обман, или Охота на мачо, страница 69 – Сара Мейсон

— Привет! Как ты себя чувствуешь?

Полное сочувствия лицо Лиззи склоняется надо мной.

— Неплохо. А почему ты не на работе?

— Позвонил твой детектив и сказал, что ты пришла в сознание. Сегодня утром в моем офисе только и говорили, что о твоей газете. Это настоящая драма! Я пошла к Алистеру, рассказала ему о случившемся, и он отпустил меня к тебе. Тебе нужно почаще попадать в такие переделки, Холли!

— Значит, обо мне уже заговорили, — мрачно говорю я и снова ложусь на свои любимые подушки.

Лиззи начинает бессмысленную болтовню о том о сем, и я слушаю ее сбивчивые речи, медленно приходя в себя.

— Ты звонила Бену?

— Я разговаривала с ним вчера вечером и сегодня утром. Он заедет в обеденный перерыв.

— Отлично! — с энтузиазмом восклицаю я, краем глаза глядя на маму: «Вот видишь? Он заботится обо мне». — Как твои отношения с Алистером, улучшились?

Лиззи слегка покачивает головой.

— Нет, — коротко отвечает она.

Несколько секунд мы молчим. Лиззи, очевидно, не хочет говорить обо всем этом кошмаре с Алистером в присутствии моих родителей.

— Ты читала сегодняшнюю газету? Я принесла, — говорит она.

— Да, уже прочитала, но все равно спасибо.

— Что-то происходит, Холли?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, ты сама знаешь. Между тобой и детективом. В офисе только об этом и говорят!

— Между нами ничего нет, — со злостью чеканю я. — Ты, как никто другой, должна знать это, Лиззи. Это она тебя надоумила? — произнося последнюю фразу, я искоса смотрю на маму, которая праздно разглядывает свои ногти. Папа купил себе газету «Гардиан» и теперь скрылся за ней.

Мама выглядит обиженной:

— Разумеется, это не я, дорогая. Я даже не думала об этом. Я разговорилась с одной дамой в столовой, и она сказала…

От удивления я лишаюсь дара речи:

— Ты разговорилась с женщиной в столовой?

— Ну, не совсем. Мы болтали, и я сказала, что приехала, чтобы повидать свою дочь, которая работает репортером. Она переспросила, действительно ли ты репортер, и я с гордостью ответила, что да. Потом женщина сказала, что она и все ее знакомые каждый день читают твой «Дневник». Я поблагодарила ее, сама не знаю за что. Кстати, она заметила, что ей пришлась не по душе юбка, которую ты надела на днях. Я еще тогда подумала…

Тут папа опускает газету, бросает взгляд на меня, наигранно вздыхает и возвращается к чтению.

— Ближе к делу, — говорю я, понимая, что мама начинает болтать не о том.

— Хорошо, дорогая, не стоит так волноваться. Я просто рассказываю, как все было. Я не могу не…

— Ближе к делу!

— Ну, потом она спросила, может ли быть такое, что ты и детектив будете вместе.

Тут вмешивается Лиззи:

— У себя в офисе я сделала ставку в десять фунтов на это. Но, Холли, я не хочу, чтобы это давило на тебя…

— Ты сделала ставку? На что?

— Я же говорю: на тебя и Джеймса.

— Он женится через неделю.

— Кто женится? — доносится голос со стороны двери.

— Ты, — тихо говорю я, с ужасом глядя на Джеймса. — Лиззи э… как раз спрашивала, э… когда свадьба, — добавляю я, стараясь не смотреть ему в глаза и исподтишка глядя на маму и Лиззи. Это не очень приятно, должна сказать. Я чуть не окосела.

— Как работа? Кристин под стражей? — быстро продолжаю я, пока он не начал задавать вопросы мне.

Я бы хотела снова оказаться без сознания и начать день сначала.

— Да, все в порядке. — Он делает паузу. — Мы с парнями собрали денег и купили тебе вот это.

Он достает из-за спины огромный букет лилий.

— Ой, как здорово!

С радостью вдыхаю резкий, головокружительный аромат цветов. Я почти чувствую, как мама толкает в бок Лиззи. Вынимаю записку, застрявшую между стебельками. Там написано: «Прости Дику его неосторожное обращение с тобой. С нетерпением ждем возвращения».

— Как мило с их стороны, — восклицаю я. — Пожалуйста, передай им от меня огромное спасибо, хорошо?

— А еще я принес тебе это.

Он протягивает другую руку и вручает мне букетик подснежников. Я настолько восхищена, что на мгновение теряю над собой контроль.

— Мои любимые цветы!

— Да, я помню, ты говорила об этом, — тихо произносит он.

Еще секунда, и я расплачусь.

— Робин приехала со мной! — радостно сообщает Джеймс. — Она паркует машину.

Моя радость быстро сменяется чувством раздражения.

— Отлично! — говорю я, кладя руку на лоб.

У меня что, менопауза? Немного преждевременно, но я не знаю, как еще объяснить мои перемены настроения и приливы жара.

Входит доктор Кирпатрик. Он улыбается всем присутствующим:

— Вы все еще здесь?

Да. К сожалению.

— Уже время ленча?

— Определенно. Ну, как ты себя чувствуешь, Холли? Уже лучше? — спрашивает он, обходя мою койку и делая необходимые манипуляции.

— Я в порядке.

Он обматывает мою руку черной манжетой, чтобы измерить давление, и мы терпеливо ждем, пока он закончит. В палату входит Робин, и я машу ей рукой.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает она.

Я качаю головой в знак того, что со мной все в порядке. Она пристально смотрит на прекрасного доктора, что нисколько меня не удивляет. Он достоин того, чтобы на него вот так пристально смотрели — уж очень хорош собой. Доктор улыбается Робин. Она улыбается ему в ответ. Он снова улыбается. Аппарат для измерения давления издает пикающие звуки. Эй! Вы еще не забыли обо мне? Я ваша пациентка! Многозначительно прочищаю горло.

— Гм?.. А, да, прости, Холли. — Он продолжает измерять давление. — Все в порядке. Побудь здесь еще немного, а потом отправляйся домой. Тебе дать болеутоляющее?

Я мрачно смотрю на людей в палате. Дать ли мне болеутоляющее? Зависит от того, что он имеет в виду…

— Не для головы, — бормочу я.

— Если я не увижусь с тобой до ухода, имей в виду, что тебе нельзя волноваться еще пару дней. Надеюсь, мы еще встретимся.

Он улыбается Робин.

— Рад был встрече с вами, — говорит он ей, разворачивается и уходит.

Робин смотрит ему вслед:

— Вот это да, Холли! Тебе просто повезло!

Да уж. Она смотрит на меня:

— Он прекрасен!

Я улыбаюсь:

— Ты тоже так думаешь? Ты должна была видеть его, когда…