Книга Море любви, страница 34 – Фиона Уокер

Вместо облегчения девушка почувствовала тяжелое, как свинец, разочарование. Ее настроили против Шпоры, но их короткое общение рассеяло ее предубеждение. Да и с садом без его помощи ей не справиться.

Эллен отбросила книжку в траву, сняла перчатки и сделала стойку на руках, чтобы немного взбодриться. Когда кровь прилила к голове, послышался шум мотора на аллее.

Беллинг экипировался так, словно собирался объявить войну сорнякам в саду Гусиного Дома и соседу-снайперу. Он восседал на мини-тракторе, водрузив на плечо, как базуку, огромное приспособление типа косилки, на глазах – мотоциклетные очки, в зубах зажат окурок. За трактором тащился прицеп, доверху нагруженный лопатами, вилами и прочими инструментами.

В перевернутом виде он выглядел еще более экстравагантно. У Эллен закружилась голова, и она встала на ноги.

Шпора въехал в ворота, заглушил двигатель и спрыгнул с трактора.

– Слушайте, зовите меня просто Шпорой, – сказал он, сияя глазами и улыбкой. – Ну что, Хантер вас уже предостерег насчет меня?

– Еще бы.

– Зачем вы стояли вверх ногами?

– Это помогает от сенной лихорадки.

Шпора вынул из прицепа ящик и открыл его – там оказались банки с холодным пивом.

Девушка засмеялась.

– Это моя обязанность – подавать прохладительные напитки.

Он протянул ей банку. Эллен сделала глоток.

– Восхитительно! – Она подняла голову и посмотрела на него, на это резко очерченное, умное лицо, все черты которого так удивительно гармонировали друг с другом. – Вы что, совершенно серьезно относитесь к вашему лоту?

– Я рад, что вы купили его… Хотя, конечно, не без принуждения со стороны моей мамы. Прошу прощения.

– Но если бы присутствовавшие знали, сколько всего они получат за эти деньги. – Эллен постучала банкой по обшивке трактора. – Я думаю, от желающих отбоя бы не было.

– Вы ошибаетесь. – Он покачал головой. – Поверьте, я безумно рад, что мой лот купили именно вы. Вы единственный человек в этом городе, который не пожелает три раза подряд, чтобы я сдох.

– Это зависит от того, как вы справитесь с газоном.

Он засмеялся.

– Вы мне нравитесь. Вы совсем не трепещете передо мной.

– Почему это я должна трепетать перед вами? Потому что вы – владелец поместья?

– Как, разве Хантер не сказал вам? – Шпора понизил голос. – Потому что я сам дьявол.

Элен отпила еще пива и провела рукой по потной шее.

– Поэтому тут такое пекло?

– Да, я серы не жалею, подбрасываю в топку.

Они по-дружески стояли рядом, прислонившись к горячей дверце трактора, наслаждаясь холодным пивом и отдыхом перед началом новой атаки на сорняки.

И тут Эллен озарило. Да она же любит Шпору Беллинга! Так говорил ей инстинкт, который не сомневается и не рассуждает. Страх, охватывающий ее при виде Шпоры, не имел ничего общего с тем, который испытывали обитатели городка, страдавшие от незаживших ран, как Хантер и Фили. У Эллен не было причин так бояться Шпору. Страх, который она испытывала – и испытывает сейчас, – совсем другой природы. Это возбуждающий, пьянящий ужас свободного падения. Ричард часто ругал ее за то, что она совершенно лишена чувства опасности и это ее когда-нибудь погубит.

Но проблема была не в том, что Эллен утратила это чувство, а в том, что она потеряла способность переживать его вместе с Ричардом и тосковала по этому ощущению. В поисках его девушка подвергала себя все большему риску. При каждой встрече со Шпорой ее грудь сжималась от жуткого предчувствия – как будто она стоит на самом краешке обрыва и вот-вот сорвется в море, а ей надо удержаться и устоять.

Тринадцать лет жизни с Ричардом отучили ее бояться мужчин, спорта и опасностей. Сейчас она боялась только собственного либидо. Неискушенное, наивное, неприрученное, оно иногда пыталось вырваться на волю, без причины и цели, но Эллен старалась удержать его под контролем и загнать обратно в клетку, потому что была уверена – неукрощенное, оно принесет лишь разрушения и хаос.

– Но это же преступление – укрощать его, – сказал Шпора.

Эллен испуганно взглянула на собеседника – неужели он читает ее мысли, и облегченно вздохнула: слава богу, эти слова относились к саду, который он оглядывал.

– Да, мне тоже сад больше нравится в одичавшем виде. Но я же не хозяйка. Я здесь проездом.

– Счастливица. – Он смял банку и швырнул ее в прицеп.

– Я нашла книгу по садоводству. – Эллен вытащила толстый том из высокой травы. – Не знаю, поможет ли она. Я сдалась после трех страниц.

Шпора перелистал книгу и отбросил через плечо.

– Да ну ее. Соблюдаем два правила. Первое – через каждый час перерыв, чтобы выпить пива и поболтать. Второе – кроме сорняков и времени, мы ничего не убиваем. Идет?

– Идет! – Чтобы спрятать улыбку, она наклонилась за перчатками.

Перед тем, как влезть на трактор, Беллинг спросил:

– А почему ваша собака должна сидеть на привязи?

– Хантер грозится ее убить.

– Знакомая ситуация. – Он подошел к Сноркел. – Можете отпустить ее со мной? Я буду за ней смотреть.

Эллен молчала. Одно животное уже исчезло неизвестно куда. И все же она верила, что Финс вернется. А вот Сноркел – вряд ли, если она пересечет демаркационную линию.

– Вы правы, дурацкая идея, – кивнул в ответ на ее мысли Шпора.

– Нет, почему же… – Эллен стало жалко Сноркел, которая с несчастным видом лежала, свернувшись, возле колышка. – Я вам верю.

– Вот как? – Серебристые глаза обожгли ее. Наверное, Шпора привык, что ему не верят, и теперь удивился ее словам.

– Я вам верю, – повторила Эллен.

Он отвязал собаку, потом обхватил ее морду ладонями и поцеловал в нос. Сноркел лизнула его в щеку, выражая бесконечную преданность. «Только не влюбляйся слишком сильно. Он не очень-то надежный тип», – молча, взглядом предупредила ее хозяйка.

И вот из старого магнитофона Эллен разносились песни Джоан Митчелл, Шпора на тракторе бороздил высокую траву, а счастливая Сноркел с развевающимися ушами сидела у него между коленями и восторженно лаяла. Шпора распевал диким голосом: «Раз собрался мой дружок покосить один лужок!»

Эллен втянула в себя запах свежескошенной травы – единственный запах на свете, кроме запаха моря, который мог, едва коснувшись ноздрей, заставить ее вздрогнуть от ощущения беспричинного счастья.

– Ты в моей крови как священное вино причастья, – подпевала она Джоан Митчелл, дергая бузину, гусиную траву и вьюнок. – Мне и сладостно и горько. – Эллен всегда была поклонницей Джоан Митчелл, а эту пленку любила слушать давным-давно, еще в студенческие годы. Слушала и вспоминала то время, юность, Ричарда. С тех пор минуло больше десяти лет.