Книга Ловкие женщины, страница 82 – Дженифер Крузи

— Чем и объясняется весь этот кошмар. Если бы он сразу потащил тебя в полицию…

— Гебриел, у него не было на то оснований. И у тебя нет. — Голос Тревора неожиданно набрал силу, и Гейб понял, почему этот человек считается прекрасным адвокатом. — Без моих показаний тебе ничего не доказать, зато ты вполне способен ранить до глубины души мою дочь и повредить бизнесу, поэтому прошу тебя как сына своего ближайшего друга: забудь. Пусть мертвые хоронят своих мертвецов.

— Но…

— Вытаскивать это на свет божий сейчас не имеет смысла. Даже если в полиции тебе поверят, найти Стюарта невозможно. Он пропадает неизвестно где уже семь лет. Марджи собирается официально объявить его мертвым. Уймись и остынь. Все прошло, понимаешь?

— Тревор, я не единственный, кто знает, — предупредил Гейб, вставая.

— Нелл сделает все, что ты ей скажешь.

— Ты, очевидно, плохо знаком с Нелл, — усмехнулся Гейб, но, поймав презрительный взгляд Тревора, покраснел. — Да и вообще я не стал бы приказывать ей заткнуться, даже будучи уверен, что она меня послушает.

Тревор, явно разочарованный в нем и его отношениях с женщинами, покачал головой. Гейб поспешил сменить тактику:

— А при чем здесь Линни?

— Кто? — недоуменно спросил Тревор.

— Линни Мейсон. Моя бывшая секретарша. Та самая, которую неделю назад нашли в морозильнике.

— Ни при чем, — растерялся Тревор. — По-моему, она довольно молода?

— Лет тридцать.

Тревор развел руками:

— Значит, в год смерти Хелены она была совсем ребенком.

— И что из этого? Достаточно наслушаться сплетен. Люди любят судачить. Итак, в чем на самом деле обвиняла тебя шантажистка?

— Я уже говорил, — резко бросил Тревор. — Супружеская измена. Глупый розыгрыш. Так или иначе, она больше не позвонила. Не понимаю тебя, Гейб. Ты старательно примешиваешь сюда свою семью и свой бизнес. Вы тут ни при чем. Дело касается меня и моей семьи.

— Но моя семья тоже пострадала. Ведь мама поэтому ушла, верно?

— Твоя мать, — рассердился Тревор, — уходила регулярно. В толк не возьму, почему твой отец каждый раз принимал ее обратно.

— Он любил ее. А она любила его, вот и возвращалась, несмотря на все его выходки.

— Не суди строго своего отца, — посоветовал Тревор на прощание. — Он был хорошим другом. Ты бы сделал то же самое для своего кузена.

— Не сделал бы, — усмехнулся Гейб. — Не пришлось бы. Он никогда не выкинул бы такого.

— Но я ни в чем не виноват.

— Именно, — бросил Гейб и уехал домой в отцовском автомобиле, впервые осознав его истинную цену.

— Ну, что ты думаешь? — спросил Райли вечером, когда они остались вдвоем в офисе.

— Пожалуй, Стюарт действительно не организовывал убийства. Слишком многие считают его глупым.

— Да уж, кража бриллиантов — поступок опрометчивый, ничего не скажешь.

— Тревора просто крутило от омерзения, когда он об этом рассказывал. Но бьюсь об заклад, все задумал либо он, либо Джек. А мой папаша их покрывал.

— Ладно, с этим ясно, — кивнул Райли. — Но спустя много лет вдруг появляется Линни и ищет бриллианты. Кто сказал ей, что они здесь? Тревор?

— Не обязательно. Возможно, он проговорился Джеку или Стюарту, а те — Линни.

— Получается «постельная исповедь». Наверное, ты прав. Линни ложилась под кого ни попадя. Просто не представляю Тревора, шепчущего ей на ушко: «Бриллианты у Маккены».

— А я вообще не вижу тут никакой постели, даже если деньги и заводили ее, — возразил Гейб. — Кто-то послал ее за бриллиантами, а потом прикончил, чтобы не болтала лишнего.

— Но зачем? Прошло столько лет! Единственный человек, способный столько ждать, — это Тревор, а он не прочь потерпеть еще столько же.

— Вот и опять выходит, что о бриллиантах узнал кто-то другой.

— Джек, — предположил Райли.

— Почему Джек?

— Потому что он сукин сын.

— Нам следует быть объективными, — сурово напомнил Гейб.

В воскресенье подруги завтракали в «Платане».

— Так что там насчет лесбиянства? — поинтересовалась Марджи.

Сюз поперхнулась апельсиновым соком. «Кто проболтался?!»

— Лесбиянства? — переспросила Нелл.

— Тим сказал Баджу, — со вздохом пояснила Марджи, принимаясь за «Мимозу». — Мы обедали у матушки Дайсарт. Настоящий кошмар. Пришлось разговаривать с Уитни и Оливией. Я так переживала за вас, но теперь, когда узнала, что вы занимаетесь сексом…

— Но ты поняла, что это шутка, — уточнила Сюз, поскольку с Марджи ни в чем нельзя было быть уверенной.

Марджи попробовала яйца «Бенедикт».

— Угу. Только, по-моему, что-то все-таки было. Нелл никогда не лжет.

— Мы поцеловались, — объяснила Нелл. — В интересах науки. На тот случай, если чума выкосит всех мужчин.

— Если на самом деле разразится чума, — добавила Сюз, отделяя вилкой кусочек яичницы, — приглашаем тебя третьей.

— Нет уж, спасибо. Если разразится чума, я попробую найти Дженис.

Сюз перестала жевать. «У Марджи есть Дженис?!»

— Дженис? — удивилась Нелл. — Кто такая Дженис?

— Девочка, с которой мы дружили в старших классах. Лучшего секса, чем с ней, у меня не было. Во всяком случае, до Баджа. — Марджи сосредоточенно доела все, что лежало перед ней на тарелке.

— А вы говорите, Стюарт, — покачала головой Сюз.

Марджи попросила официантку принести еще одну «Мимозу» и, дождавшись, пока та отойдет, призналась:

— Я многому научилась у Дженис.

— А связалась со Стюартом. Как такое вышло? — спросила Нелл.

— Дженис меня бросила, — вздохнула Марджи. — А Стюарта я все-таки немного знала, он работал на папу. Кроме того, он единственный, кто делал мне предложение, и не однажды. Вот я и подумала…

— Невероятно, — прошептала Нелл. — Оказывается, ты вела тайную жизнь, а мы и не знали…

— Ничего я не вела. И никогда не держала это в секрете. Просто никто не замечал. Никто и никогда не замечает меня и не интересуется, что я делаю, — констатировала Марджи, впрочем, без особой грусти. — А когда я все-таки сказала Стюарту, он так расстроился, что больше я об этом не упоминала. Промолчи я, и он ничего бы не узнал.

— Расстроился? Но почему? — удивилась Нелл.

— Потому что это неестественно. Он не особенно любил подобные штучки.

— Мне что-то не по себе, — пробормотала Нелл. — Как это мы не замечали, что ты несчастлива?

— Ну почему несчастлива? — Марджи отставила тарелку и взялась за стакан. — В основном все казалось не так уж и плохо. Стюарта почти никогда не бывало дома. Но однажды на фирме случилась неприятность, и я не знала, что делать. Разразился ужасный скандал, и это было так отвратительно, что я вспылила…