Онлайн книга «Подделка»
|
Дэви едва удержался, чтобы не потянуться к ней. – Можешь загладить свою вину позднее, – великодушно разрешил он, повернулся на другой бок и почувствовал, как она устраивается поудобнее. Совсем близко. Иисусе сладчайший, ему просто позарез нужно убираться отсюда! – Обещаю, – прошептала она над его плечом. – Я помогу тебе вернуть деньги. Клянусь. – Вот и прекрасно. Кстати, почему ты пахнешь десертом? – Что? А, это. Мыло. Оно так и называется «Булочки с корицей». – Хороший выбор. А теперь спи. – Спасибо, – сонно пробормотала она. – Я так тебе благодарна! «Интересно насколько?» Дэви принялся поспешно считать ее недостатки: привычка кусаться и толкаться, бревно в постели, брюнетка… – Я правда благодарна, – едва слышно пропищала Тильда. Он определенно попытается еще раз. В более подходящее время. Проснувшись, Тильда обнаружила, что лежит между Стивом, чья спина упирается ей в живот, и Дэви, чья спина упирается в ее спину. Подумать только, что всего сорок восемь часов назад она не знала ни того, ни другого! Тильда безуспешно попыталась решить, к добру эти знакомства или нет и что они принесут, но, не придя ни к какому выводу, приподнялась и оглядела Стива. Песик лежал, откинув голову, мерно дыша носом, крошечные острые зубки выпячивались из-под нижней губы. «Неправильный прикус, – подумала Тильда. – Длительный инбридинг». Она повернула голову и взглянула на Дэви. Темная тень щетины на щеках и подбородке, дышит открытым ртом, но все остальное выглядит совсем неплохо, никакого инбридинга. И вообще, никаких недостатков, если не считать высокомерия, паршивого секса и тенденции обращаться к воровству для решения своих проблем. К сожалению, у нее те же недостатки. Да еще из-за своей астмы она скорее всего храпит, так что и тут он взял над ней верх. Тильда сокрушенно тряхнула головой и, стараясь не разбудить Стива, прокралась в ванную, а когда вышла, Дэви все еще был в отключке, а Стив, свесив голову с кровати, глядел на нее скорбными пуговичными глазами. – Пойдем, – шепнула она, застегивая вымазанную красками рубашку. – Выведу тебя погулять. Десятью минутами позже она вошла в офис за апельсиновым соком и застала там Надин в расписанной коровами пижаме за изучением картонки с молоком. – Привет, – кивнула Тильда, вынимая сок из холодильника. Стив тем временем с энтузиазмом изучал миски с едой и водой. – Как твой новый бойфренд? – Бартон? – Надин понюхала молоко и поморщилась. – У него очень хороший оркестр, и он не кривится при виде моих нарядов, так что, думаю, этот у меня надолго. Тильда сунула в тостер два кусочка хлеба. – Твоя мама считает, что у него нет чувства юмора. – Еще как есть! – заверила Надин, сунув картонку под нос Тильде, – Просто не в ее стиле. Понюхай-ка. Тильда послушно потянула носом. – Вылей. А его чувство юмора в твоем стиле? – Не совсем. – Надин вылила молоко в раковину и ополоснула пакет. – Но я все равно оставлю его себе, так что не трудись читать мне мораль. Когда ты поняла, что хочешь стать художником? – Ничего я не понимала. – Через голову Надин Тильда достала баночку с арахисовым маслом. – Просто мне было велено стать художником. И не меняй тему. Если не можешь посмеяться вместе с ним… – Но ведь ты хороший художник, – перебила Надин. Тильда что-то буркнула себе под нос. Роясь в ящике со столовыми приборами, она нашла нож для масла и торжествующе подняла его вверх. Похож на шпатель. Ничего удивительного, он тоже служит, чтобы размазывать масло. Какая разница, холст или хлеб? – Просто повезло, – устало сказала она, задвигая ящик. – Но тебе это нравится, – не отставала Надин. Тильда взяла банку и принялась откручивать крышку. Она была голодна как волк. Немного секса вчерашней ночью – лучшее лекарство для снижения сахара в женской крови. – Так тебе нравится? – Привыкла. Ну, можно сказать, нравится. – Привыкла, – протянула Надин, прислонившись к шкафу. – И не более того. Тильда пожала плечами: – Когда-то было довольно забавно. Учиться рисовать. Раскрашивать мебель. – «А потом эти Скарлеты». Она наконец открутила крышку и тяжело вздохнула. – Просто чертовы фрески меня достали. Вроде той, что в Кентукки. Можешь представить, как ужасно выглядят увеличенные в десять раз вангоговские подсолнухи над неудачной копией обеденного стола в стиле Людовика Четырнадцатого? Преступление против искусства! – Значит, собираешься завязать? – Нет. – Тост Тильды стал угрожающе потрескивать, и она вытащила его кончиками пальцев, стараясь не обжечься. – Нам нужно платить по закладным, а без фресок ничего не выйдет. – Но ты терпеть не можешь фрески! Сколько же времени пройдет, прежде чем ты сможешь завязать с ними и быть счастливой? – Если стану сдавать по одной каждые две недели? – Тильда вонзила нож в арахисовое масло. – О, всего лет пятнадцать или около того. Когда твоя мама в следующем году получит преподавательский диплом, это ускорит дело. Да и «Дабл тейк», похоже, стал выправляться. – Пятнадцать лет, – протянула Надин. – Тебе будет сорок девять. Тильда недоуменно подняла брови: – Как это случилось, что от Бартона мы перешли к фрескам? – Мне необходимо сделать правильный выбор. Не хочу всю жизнь заниматься тем, что мне не по душе, только потому, что моим родным тоже надо есть. – Она с сомнением посмотрела на банку с арахисовым маслом. – Конечно, я не отказываюсь им помогать, но все-таки это должно быть что-то такое, что мне нравится. – Тебе не обязательно придется им помогать, – заверила Тильда, протягивая ей кусочек тоста с арахисовым маслом. – У меня все под контролем. – Но не можешь же ты делать это вечно, – возразила Надин. – Посмотрим правде в глаза: я следующая за тобой. – Нет! – почти вскрикнула Тильда, намазывая второй кусочек тоста. – Ты не обязана… – А что я обязана? Отправить маму, папу и бабушку в богадельню? Если не я, тогда кто? «Дабл тейк» едва себя окупает. Преподаватели получают не так уж много. Бабушка, с тех пор как умер дедушка, ничем, кроме кроссвордов, не занимается, а Финстерсы не продаются. К тому времени, как я закончу школу, ты просто помешаешься из-за этих фресок. Значит, остаюсь я. – Я обо всем позабочусь, – серьезно пообещала Тильда. – Надин, в самом деле, ты не… – Все в порядке. Я так решила. Но я не стану заниматься нелюбимым делом. Не хочу… |