Книга Гонки на выживание, страница 80 – Хилари Норман

Даниэль спросил себя, кем ей приходится этот Джо. Неужели дружком? Почему-то эта мысль ему очень не понравилась.

– Как вас зовут? – вдруг спросила она.

Ему не хотелось ее смущать.

– Даниэль, – ответил он после небольшого раздумья.

– Даниэль, а дальше?

– Зильберштейн.

Она склонила голову набок, и ее мягкие, кудрявые волосы упали на левое плечо.

– Вы еврей? – спросила она, отжимая его мокрые брюки.

Он оторопел.

– Да. А почему вы спрашиваете?

– Просто так. Как увидела эти ваши глубокие темные глаза, так и подумала, что, наверное, вы еврей. Или итальянец.

Он застегнул рубашку.

– А вас как зовут?

– Барбара Забриски. Это польское имя, – добавила она. – А как вы попали на эту вечеринку? Вы знаете этого парня… Стоуна?

– Я пришел с друзьями, – небрежно ответил он.

– Хотите, я найду их и расскажу, что случилось?

Он покачал головой.

– Нет, спасибо, не нужно. Хватит с меня этой вечеринки.

Она взяла его за запястье и взглянула на часы.

– Мне пора на работу.

– Как вы думаете, Джо не будет возражать, если я воспользуюсь его вещами?

– Ну конечно! – с легкостью согласилась она. – Мы все тут застряли до поздней ночи. Ваш смокинг к тому времени уже высохнет.

– Я оставлю его здесь в залог за джинсы и ковбойку, – усмехнулся Даниэль.

Она улыбнулась в ответ, и на обеих щеках у нее появились ямочки.

– Давайте я покажу вам, как отсюда выбраться.

– Через черный ход, надеюсь.

– Конечно, через черный ход! У этих снобов будет заворот кишок, если вы появитесь в зале в таком виде.

Даниэль взял такси до отеля «Беверли-Хиллз», принял душ и переоделся. Потом он спустился на лифте в вестибюль и дал ночному портье пятьдесят долларов, чтобы тот отпер для него цветочный магазин. Там Даниэль отобрал целую охапку ярких, свежих, нежно пахнущих весенних цветов.

В два часа ночи он все еще стоял на улице, ожидая, пока последние гости разойдутся с приема. Он прекрасно знал, что уборка займет еще какое-то время, сразу по окончании вечеринки официанток домой не отпустят. Поэтому он сел на ступеньках заднего крыльца, прижимая к себе букет и одежду Джо, и стал смотреть на небо. Ночь была ясная, на черном небе, усыпанном звездами, мерцал молодой полумесяц. «Может, загадать желание?» – подумал Даниэль и загадал, одновременно скрестив пальцы на счастье.

– Даниэль?

Ее нежный и ласковый голос вывел его из полузабытья. Он все еще сжимал в руках цветы.

– Я, должно быть, задремал.

Барбара подняла со ступенек сверток с одеждой Джо.

– Да, наверное. – Она помолчала. – Я думала, вы не придете. А потом одна из девушек сказала, что какой-то парень ждет снаружи, и я решила, что это вы.

Он поднялся на ноги и протянул ей цветы.

– Это вам.

Она явно падала с ног от усталости, но при виде цветов просияла.

– Какие красивые! Где вы их раздобыли посреди ночи? – Она опустила лицо в цветы и полной грудью вдохнула их аромат.

– Это было не так уж трудно, – ответил Даниэль, любуясь ею. – Барбара?

Она подняла голову.

– Да?

– Я хотел бы пригласить вас на обед, но вы, наверное, слишком устали? Легкий обед, ничего особенного! – прибавил он торопливо.

– Я не знаю, – растерялась она. – Уже очень поздно.

– Вам не следует ложиться спать на пустой желудок.

– Да я перекусила перед приемом.

– Это не считается.

Она вдруг решилась.

– Ладно, сейчас только занесу эти вещи Джо и вернусь. – Она взбежала по ступенькам, но у дверей обернулась. – У вас есть машина? Автобусы так поздно не ходят.

– За углом ждет такси.

– Да это же вам обойдется в целое состояние! – всплеснула руками Барбара. – Давно вы тут ждете?

– Нет, я недавно приехал, – солгал он.

– Я сейчас вернусь, – и она скрылась в доме.

Они нашли ночной ресторан на шоссе неподалеку от Санта-Моники. Даниэль хотел попросить водителя подождать, но Барбара воспротивилась.

– В таких местах всегда есть телефоны ближайших таксопарков.

Она заказала похлебку из моллюсков и горячий бутерброд с индейкой на ржаном хлебе; Даниэль ограничился похлебкой. Он с удовольствием отметил, что ест она с аппетитом. Многие женщины, которых он приглашал пообедать, клевали как птички, ревностно следуя советам своих диетологов о том, что есть надо медленно, а еда не должна доставлять удовольствия. Барбара Забриски была голодна и ела не стесняясь. Когда первый голод был утолен, она перешла к расспросам:

– Вы давно в Лос-Анджелесе?

– Прилетел сегодня днем. Вернее, вчера.

– Ну и как вам тут?

– Еще не решил.

– Вам не нравится? – Ее брови поднялись, как золотистые арки.

Ему не хотелось ее разочаровывать.

– Наверное, я видел слишком мало.

– На пляже были?

– Здесь нет. Но я повидал множество пляжей.

– Это не одно и то же, – она снова впилась зубами в бутерброд с индейкой. – Я вам покажу, если хотите, – предложила она, прожевав и проглотив.

– Я с удовольствием. А вы когда-нибудь бывали на Восточном побережье?

Она покачала головой.

– Никогда. Мне, пожалуй, следует туда наведаться, пока я еще не состарилась. Работу надо искать там.

– А вы все время работаете с этим Жераром?

– Кто? Я? Господи, нет, конечно! Я танцовщица.

Даниэль посмотрел на нее. Ну конечно! Вот откуда такая прямая осанка, стройная шея, длинные и быстрые ноги.

– А вы сейчас работаете по специальности?

– Ставлю восьмилетних девочек на пуанты, но это по два-три часа в день, а по вечерам, если Жерару нужна лишняя пара рук, Джо мне звонит. А в промежутках я довожу до исступления своего агента и изучаю объявления всех театров и клубов.

– Хотите что-нибудь на десерт? – улыбнулся Даниэль.

Она от души расхохоталась.

– Вы небось думаете, что я ем как лошадь! Вы правы: я с удовольствием съем кусочек яблочного пирога. Обожаю! Стоит мне начать, как меня уже за уши не оттащишь.