Онлайн книга «Дневники няни»
|
— Смотрите, — строго наказывает она, — чтобы в следующий раз он не бегал с ней. Надеюсь, не стоит напоминать вам, что это подарок его деда! Сайма, не поднимая глаз, принимает серебряный цилиндр. Потом берет Дарвина за руку и деликатно тянет назад, к торту. Миссис Цукерман наклоняется ко мне, и золотые буквы на ее очках сверкают. — Мне так повезло! Мы почти как сестры. Я улыбаюсь и киваю. Она кивает в ответ. — Пожалуйста, передайте привет маме Грейера и обязательно скажите, что я добыла для нее потрясающего адвоката по бракоразводным делам. Он выиграл моей подруге Элис десять процентов сверх оговоренного в брачном контракте. Я инстинктивно кладу руку на голову Грейера. — Что же, желаю приятно провести время. Она перекидывает волосы на другое плечо и возвращается к свалке вокруг торта. Полагаю, пребывание мистера N. в Йель-клубе стало общеизвестным достоянием. — Ну, Гров, как насчет торта? Я перебрасываю его на другое бедро, поправляю галстук и касаюсь щеки, на которой все еще пламенеет отпечаток. У него совершенно мутные глаза. Очевидно, бедняга измучен не меньше меня. — Живот болит. Мне нехорошо, — бормочет он. Я лихорадочно вспоминаю, где видела туалет. — Как именно болит? — спрашиваю я в надежде отличить симптомы морской болезни от страданий четырехлетнего ребенка. — Няня, я… Он стонет, прежде чем рвануться вперед и согнуться в приступе рвоты. Я едва успеваю направить струю за борт, в воды Гудзона, так что на мой свитер попадает едва ли треть. — Гровер, ты очень устал, — шепчу я, гладя его по спине. Вытираю его рот ладонью, и он согласно кивает в ответ. Два часа спустя Грейер держится за ширинку и нетерпеливо притопывает кроссовками в вестибюле собственной квартиры. — Гров, пожалуйста, продержись хотя бы еще секунду. Я изо всех сил толкаю дверь, и она наконец поддается. — Давай же! Беги! Он пулей проскакивает мимо меня. — Ой! Слышится грохот. Я открываю дверь чуть шире и вижу Грейера, распростертого на груде пляжных полотенец. Рядом валяется картонка для шляп. — Грейер, ты в порядке? — Вот было классно, Нэнни! Тебе следовало бы видеть это, приятель! Стой здесь, я сейчас повторю. — Ну уж нет. Я сажусь на корточки, стаскиваю с него «найки» и загаженную ветровку. — В следующий раз тебе может не повезти. Иди писай. Он убегает. Я осторожно переступаю через картонку, гору полотенец, два пакета с эмблемой «Лилли Пулитцер» и мешок с брикетами древесного угля. Значит, мы либо отправляемся в Нантакет, либо переезжаем в предместье. — Нэнни, это вы? Я оглядываюсь и вижу, что обеденный стол полностью завален летней одеждой мистера N. То есть теми вещами, которые мы с Конни не запаковали. — Да. Мы только что приехали, — откликаюсь я, отодвигая два пакета от Барниз. — Вот как? Появляется миссис N. с охапкой кашемировых свитеров в пастельных тонах. При виде меня она слегка морщится. — Почему вы так испачканы? — Грейеру стало плохо… — Мне хотелось бы, чтобы вы лучше следили за тем, что именно он ест на этих праздниках. Как миссис Цукерман? — Передает вам привет… — Она так изобретательна. Устраивает лучшие дни рождения во всем городе! Она выжидающе смотрит на меня, очевидно, желая услышать подробности, вплоть до театра марионеток и комедии дель арте. Но я слишком измотана. — Она… э… просила сказать… — Да? Я собираюсь с духом. — Она… говорит… что знает… очень хорошего адвоката… — Нэнни, — ледяным тоном заявляет она, — это одежда моего мужа для поездки в Нантакет. Она отворачивается от меня, и ее голос мгновенно становится задорно-жизнерадостным. — Я сама еще не начала собираться. Никто не может объяснить, какая ожидается погода. Некоторые наши друзья сварились, другие же едва не превратились в сосульки. Она бросает свитера на стол, посылая во все стороны мячики свернутых теннисных носков. — Мария! Из кухни немедленно возникает Мария: — Да, мэм? — Не могли бы вы сложить это? — Да, мэм. Сейчас. Она снова исчезает на кухне. — Не собираюсь брать с собой гору чемоданов, но и не желаю стирать, пока я там, и к тому же понятия не имею, есть ли на острове приличная химчистка. Кстати, хорошо, что вспомнила. Мы улетаем пятнадцатого, ровно в восемь утра. — Это пятница? Она непонимающе смотрит на меня. — Простите, не собиралась перебивать вас, но пятнадцатое — день окончания университета. — И?.. — Следовательно, я не смогу уехать в восемь… — Вряд ли из-за вас мы сможем задержаться в городе, — бросает она, направляясь к валяющимся в холле пакетам. — Нет, но дело в том, что моя бабушка устраивает вечеринку в мою честь, так что до субботы я должна оставаться в городе, — продолжаю я, следуя за ней. — Но аренда начинается в пятницу, так что нам нельзя откладывать отъезд, — отвечает она, словно объясняя очевидную истину Гроверу. — Понимаю и наверняка сумею прибыть автобусом в субботу. Часам к пяти или около того. Я тащусь за ней в столовую, где она прибавляет пакеты к общей груде. — То есть вы хотите сказать, что из четырнадцати дней, которые вы должны были провести с нами, два дня будете заняты в другом месте? Не знаю, Нэнни. Просто не знаю. В пятницу мы приглашены на ужин к Блюверам, а в субботу — на барбекю к Пирсонам. Просто не знаю. — Она вздыхает. — Мне нужно подумать. — Мне искренне жаль. Будь это что-то другое… но не могу же я пропустить церемонию выдачи дипломов! Я наклоняюсь, чтобы подобрать раскатившиеся носки. — Наверное, вы правы. Но все же мне нужно обсудить это с мистером N., и я дам вам знать. «Что обсудить? Могу я пропустить собственный праздник или нет?» — Кроме того, я хотела бы поговорить насчет жалованья: на этой неделе мне нужно платить за квартиру. «И я вот уже три недели ни цента от тебя не вижу! Мало того, должна подружке твоего муженька восемь сотен!» — Я была ужасно занята. Попробую на этой неделе добраться до банка. Как только вы подсчитаете, сколько часов отработали, и я просмотрю цифры… |