Книга Дневники няни, страница 76 – Эмма Маклохлин, Николь Краус

— Совершенно с вами согласна, Элизабет. Нэнни, помогите мистеру N. отнести клетку в гараж, — наставляет она.

Я берусь за передний конец ящика и, пока мы тащим щенка в неотапливаемый гараж, пытаюсь издавать ободряющие звуки. Карие глаза умоляюще смотрят на меня. Тонкие лапки разъезжаются во все стороны.

— Молодец, молодец, хорошая девочка, — шепчу я.

Мистер N. смотрит на меня так, словно не совсем понимает, к кому я обращаюсь. Миссис N. спускается за нами по шатким деревянным ступенькам, едва мы успели поставить ящик на сырой цементный пол.

— Нэнни, я принесла ключи, — сообщает она, позванивая связкой и с некоторым пренебрежением взирая на клетку. — Вы уже устроили щенка? Думаю, здесь ему будет гораздо лучше…

Мистер N., не дав ей договорить, хватает ее за локоть и тащит в угол, к бойлеру.

— Как ты посмела пригласить ее без моего ведома? — рычит он сквозь зубы.

Так и не получив ключей, я присаживаюсь на корточки, чтобы поправить подстилку щенка, стараясь при этом сделаться как можно более незаметной.

— Но, милый, говорю же. Это сюрприз. Я всего лишь пыталась…

— Я прекрасно понимаю, чего именно ты добивалась. Что ж, надеюсь, теперь ты счастлива.

Он круто разворачивается и устремляется в кухню. Миссис N. продолжает стоять в углу, спиной ко мне, лицом к ржавым мусорным бакам.

— О, я счастлива.

Она поднимает руки и старательно разглаживает лоб.

— Счастлива. Настоящее долбаное счастье, — тихо повторяет она в темноту.

И, чуть спотыкаясь, идет мимо меня к кухонной лестнице. Забытые ключи по-прежнему сжаты в руке.

— Э… миссис N., — лепечу я, вставая.

Миссис N. уже успела добраться до обшарпанной двери. И теперь оборачивается, поджав губы.

— Что?

— Э…Э, ключи.

— Да, точно.

Она швыряет мне ключи и исчезает за кухонной дверью, чтобы воссоединиться с семьей.

Он был исполнен решимости показать, кто в доме хозяин, и когда никакие приказы не могли вытащить Нану из убежища, выманивал ее сладкими словами, грубо хватал и тащил из детской. И хотя стыдился себя, все же раз за разом проделывал то же самое.

Дж. Барри. Питер Пэн

Впав наконец в беспамятство, я через секунду просыпаюсь под тихие всхлипы. Вскакиваю с постели и ложусь рядом с мечущимся Грейером. Похоже, бедняга снова сражается с чудовищами, лишившими нас сна.

— Шшшш… Шшшш…

Я пытаюсь обнять его, но не раньше, чем беспомощно болтающийся кулачок попадает мне прямо в глаз.

— О черт!

Я сажусь.

— Буду крайне благодарна, если вы не станете употреблять при Грейере подобные выражения.

Я оглядываюсь. В двери маячит силуэт миссис N. в ночной сорочке с рукавами-фонариками.

— Ну? — спрашивает она, не пытаясь подойти ближе.

— По-моему, у него кошмар.

— Вы так думаете? Не важно, постарайтесь его успокоить. У мистера N. сегодня теннисный турнир.

Она исчезает в коридоре, оставляя нас наедине.

— Тише, Гров, я с тобой, — шепчу я, гладя его спинку. Он трясется, уткнувшись носом мне в шею.

— Нет, ты тоже уйдешь.

И принимается рыдать у меня на плече.

— Гров, я здесь. Я никуда не денусь.

Он слегка отстраняется, приподнимается на локте, прижимает пальчики к моей щеке, поворачивает к себе мое лицо и долго смотрит в глаза при тусклом свете ночника-Гровера. Я не отвожу взгляда, пораженная сковавшим его напряжением. Он будто пытается запечатлеть меня в памяти. Немного погодя он снова ложится. Его тельце постепенно расслабляется, пока я прижимаю его к себе и прогоняю монстров тихими заклинаниями.

Сегодня, похоже, мне уже не уснуть. Я глубоко затягиваюсь, тушу окурок в мокрой траве и оглядываюсь на дом, обрамленный лунным светом. — Тяв! Все еще безымянный щенок жмется к моим ногам.

— Тише, ты, — шиплю я, наклоняясь, чтобы подхватить его на руки, как ребенка. Крохотные коготки царапают мне подбородок. Я осторожно пробираюсь к задней двери, медленно тяну за ручку и съеживаюсь от неизбежного скрипа. Сбрасываю теннисные туфли и иду на кухню.

Щенок рвется на волю, но я сую его в клетку и, дрожа от усталости и возбуждения, таращусь на холодильник. Потом не выдерживаю, на цыпочках подхожу ближе, открываю дверцу, чтобы вытащить бутылку водки. Господи, скорее бы надраться и отключиться!

Но при свете маленькой лампочки сильно заметно, что мои постоянные ночные путешествия к холодильнику во имя выживания значительно поуменьшили запасы. Несколько минут я держу бутылку под краном, прежде чем возвратить на место, под пакет с замороженными овощными бургерами. До чего же я низко пала! И до чего же ненавижу себя за то, что сделала со мной эта поездка! Клянусь, еще неделя, и я начну готовить крэк в ванной!

По пути наверх я замечаю, что кто-то наконец снял трубку телефона в гостиной. Давно пора.

Я забираюсь под колючее шерстяное одеяло и в ожидании сна, полубессознательно, представляю мисс Чикаго, спускающуюся на парашюте прямо на передний газон.

Просыпаюсь через два часа от того, что Грейер, пыхтя, перелезает через меня по пути в туалет.

— Нэнни, пора завтракать.

— Где пора? Во Франции?

Я так устала, что глаза не открываются. Держась за стену, следую за ним в ванную и помогаю снять пижамные штанишки. Пока он облегчается, я поднимаю жалюзи и зажмуриваюсь: ванная купается в оранжевом свете. Натягиваю фуфайку на пижаму, и мы ползем вниз.

— Что хочешь на завтрак? — спрашиваю я, нагибаясь, чтобы поднять щенка.

— Нет, Нэнни, оставь, — хнычет он, поворачиваясь спиной к клетке. — Оставь его!

— Грейер, что ты хочешь на завтрак?

— Не знаю. «Фрут лупе» [75] , — мямлит он.

Я поднимаю собачку. Она лает и лижет мое лицо.

— Прости, приятель, сам знаешь, у нас только «Сой флейкс» [76] .

— Ненавижу «Сой флейкс»! Я же сказал, хочу «Фрут лупе»!

— А я хочу немного личной жизни, Гров. Невозможно, к сожалению, всегда иметь то, что хочешь.

Он кивает. Я даю ему «Сой флейкс», он начинает гонять их по тарелке, а я выношу щенка прогуляться.

В восемь я снова просыпаюсь от звука шагов на лестнице. Вниз спускается миссис N. в очередном нантакетском наряде, приобретенном в «Сэрле», и небрежно кладет трубку на место.