Онлайн книга «Маскарад»
|
– На нервах? Господин Бадья, – улыбнулся он, – это опера. Здесь на нервах все и всегда. Вы когда-нибудь слышали о кривой катастрофичности? Нечаст Бадья напряг все свои умственные способности. – Ну, насколько мне известно, на пути к Щеботану есть место, где дорога ужасным образом изгибается… – Кривая катастрофичности, господин Бадья, – это именно та кривая, по которой движется оперная жизнь. И опера удается благодаря тому, что невероятное множество вещей чудесным образом не случается. Опера живет на ненависти, любви и нервах. И так все время. Это не сыр, господин Бадья. Это опера. Если вам хотелось спокойного времяпрепровождения, лучше бы вы не покупали Оперу, а приобрели что-нибудь более мирное, спокойное, навроде стоматологического кабинета для крокодилов. Нянюшка Ягг любила вести активный образ жизни, поэтому заставить ее скучать ничего не стоило. Зато и развеселить ее никакого труда не составляло. – Интересный способ путешествовать… – заметила она. – Знакомишься с новыми местами. – Ага, – ответила матушка. – Примерно каждые пять миль ты с ними и знакомишься. – Правда, иногда бывает скучновато. – По-моему, эти клячи еле плетутся. К данному моменту в дилижансе не осталось никого, кроме ведьм и огромного толстяка, что продолжал храпеть под своим платком. Все остальные предпочли присоединиться к путешествующим на крыше. Главной причиной этого стал Грибо. Руководствуясь безошибочным кошачьим инстинктом выбирать людей, которые терпеть не могут кошек, он тяжело прыгал на чьи-нибудь колени и устраивал путешествующему веселую жизнь типа: «Ура-ура, молодой масса вернулся на плантации!» Таким способом он приводил свою жертву в состояние безропотной покорности, а потом засыпал, с когтями не настолько глубоко запущенными в кожу, чтобы пошла кровь, но достаточно, чтобы жертва понимала: вздумай она вздохнуть или пошевелиться – и эта кровь немедленно прольется. После чего, убедившись, что человек полностью смирился с ситуацией, Грибо начинал вонять. Откуда исходил запах, было совершенно непонятно. Во всяком случае, не из какого-либо видимого отверстия. Просто минут через пять кошачьего «сна» воздух над Грибо насыщался всепроникающим ароматом унавоженных ковров. В данный момент нянюшкин кот обрабатывал толстяка. Однако ничего не получалось. Первый раз в жизни Грибо нашел брюхо, слишком большое даже для него. Кроме того, от беспрерывных волнообразных подъемов и спусков его уже начинало подташнивать. Раскаты храпа сотрясали дилижанс. – Да, не хотела бы я оказаться между ним и его пудингом, – заметила нянюшка Ягг. Матушка смотрела в окно. По крайней мере, матушкино лицо было обращено в ту сторону, тогда как глаза ее сосредоточились на бесконечности. – Гита? – Что, Эсме? – Можно задать тебе один вопрос? – Обычно ты не спрашиваешь моего разрешения, – удивилась нянюшка. – Тебя не удручает, что люди не умеют думать как следует? «О-хо-хо, – подумала нянюшка. – Похоже, я вовремя выдернула ее из привычной среды обитания. Да здравствует литература». – Ты это о чем? – О том, что люди постоянно отвлекаются. – Честно говоря, Эсме, не могу сказать, что когда-либо всерьез задумывалась над этим. – Например… ну, например, если бы я спросила тебя: Гита Ягг, вот представь, в твоем доме пожар, какую вещь первым делом ты кинешься спасать из огня? Нянюшка закусила губу. – Это что, ну, как его, один из личностёвых вопросов-ловушек? – Именно. – То есть из моего ответа ты хочешь узнать, что я за человек… – Гита Ягг, я знаю тебя всю свою жизнь и знаю тебя как облупленную. Твои ответы меня не особо интересуют. Но все же ответь. – Пожалуй, я бросилась бы спасать Грибо. Матушка кивнула. – Потому что это показывает, какая я добрая, заботливая и вся из себя ответственная, – продолжала нянюшка. – Вовсе нет, – отрезала матушка. – Это как раз показывает, что ты относишься к людям, которые стараются дать наиболее правильный, положительный ответ. Тебе вообще нельзя верить. Это самый что ни на есть ведьмовской ответ. Уклончивый и лукавый. На лице нянюшки появилось горделивое выражение. Храп перешел в быстрое хлюпанье. Носовой платок зашевелился. – …Пудинг из патоки, пжлста, и побольше перчицы… – Эй, он что-то говорит, – подняла палец нянюшка. – Разговаривает во сне, – ответила матушка Ветровоск. – Он давно уже болтает. – Надо ж, а я ни разу не слышала! – Ты большей частью отсутствовала в дилижансе. – О. – На последней остановке он говорил о блинчиках с лимоном, – сказала матушка. – И о картофельном пюре с маслом. – От твоих описаний у меня слюнки потекли, – ответила нянюшка. – Слушай, где-то в мешке должен был заваляться пирог со свининой… Храп резко оборвался. Вверх взлетела рука, отбросившая носовой платок в сторону. Открывшееся лицо оказалось дружелюбным, бородатым и… маленьким. Человек одарил ведьм робкой, намекающей на свиной пирог улыбкой. – Желаешь кусочек, господин хороший? – предложила нянюшка. – У меня и горчичка найдется. – О, неужели, милая дама? – визгливым голосом отозвался толстяк. – Ну надо ж, уж и не припомню, когда последний раз ел пирог со свининой. Ой… Толстяк скорчил гримасу, как будто сказал что-то не то, но тут же его лицо снова радостно расплылось. – А еще есть бутылка пива, если хочешь промочить горло. Нянюшка принадлежала к той категории людей, которым зрелище того, как едят другие, доставляет почти такое же удовольствие, как и сама еда. – Пиво? – отозвался мужчина. – Пиво? Знаете, обычно мне пиво не позволяется. Якобы оно мне вредит. А на самом деле я бы отдал что угодно за бутылочку пива… – Простого «спасибо» будет достаточно, – нянюшка передала ему бутылку. – И кто ж тебе не позволяет пить пиво? – полюбопытствовала матушка. – По сути, я сам виноват, – донеслось сквозь облако крошек. – Сам угодил в эту ловушку… Звуки снаружи изменились. Мимо замелькали огни города. Дилижанс замедлил ход. Толстяк судорожно затолкал в горло последний кусок пирога и влил туда же остатки пива. – О, чудо… – произнес он, после чего откинулся на спину и снова закрыл лицо носовым платком. Но тут же отогнул один уголок. – Только никому не говорите, что я с вами разговаривал, – предупредил он. – Однако знайте: отныне и вовек Генри Лежебокс ваш верный друг. |