Онлайн книга «Маскарад»
|
– И НЕ В ДУРКЕРА. Я ТАК И НЕ СМОГ РАЗОБРАТЬСЯ В ЕГО ПРАВИЛАХ. – Согласна. А как насчет покера? Каждому сдается по пять карт, менять не разрешается. Как говорится, смерть наступит быстро и безболезненно. Смерть тщательно обдумал матушкино предложение. – ТЫ ЗНАЕШЬ ЭТУ СЕМЬЮ? – неожиданно спросил он. – Нет. – ТОГДА ПОЧЕМУ? – Слушай, мы так и будем чесать языками? Либо играем, либо нет. – НУ ЧТО Ж, ЛАДНО… Взяв колоду, матушка, не опуская взгляда и все время улыбаясь Смерти, перетасовала ее. Сдав по пять карт себе и партнеру, она потянулась за своей сдачей… Как вдруг ей в запястье вцепилась костлявая рука. – НО СНАЧАЛА, ГОСПОЖА ВЕТРОВОСК, МЫ ОБМЕНЯЕМСЯ КАРТАМИ. Взяв карты, он поменял их местами и приглашающе кивнул матушке. – ГОСПОЖА? Мельком глянув на свои карты, матушка бросила их на стол. – ЧЕТЫРЕ ДАМЫ. ГМ-М-М. ОЧЕНЬ ХОРОШАЯ СДАЧА. Смерть изучил свою «руку», после чего снова посмотрел в бесстрастные голубые глаза матушки Ветровоск. Некоторое время ни один из них не шевелился. Наконец Смерть выложил свою «руку» на стол. – Я ПРОИГРАЛ, – произнес он. – У МЕНЯ ЧЕТЫРЕ ДВОЙКИ. Еще пару секунд он продолжал вглядываться в глаза матушки. В глубинах его глазниц горели точки синего пламени. А потом – или это матушке только показалось? – одна из точек на кратчайшую долю мгновения погасла и тут же загорелась вновь. Кивнув, матушка протянула Смерти руку. Она всегда гордилась своей способностью оценивать людей по взгляду и рукопожатию. Пальцы, которые сжали ее руку, были очень холодными. – Бери корову, – произнесла она. – ЭТО ЦЕННОЕ СУЩЕСТВО. – Но кто знает, кем в будущем станет этот младенец? Смерть встал и потянулся за косой. – ОЙ! – вдруг поморщился он. – Ага, – добродушно кивнула матушка Ветровоск. Атмосфера стала не такой напряженной, и можно было перейти на более светский тон. – То-то, я вижу, ты как-то неловко действуешь этой рукой. Будто бы бережешь ее. – БЫВАЕТ… МОНОТОННАЯ РАБОТА, ОДНИ И ТЕ ЖЕ ДВИЖЕНИЯ И ВСЕ ТАКОЕ. ПОБАЛИВАЕТ ИНОГДА. – Если вовремя не предпринять мер, потом будет хуже. – НАСКОЛЬКО ХУЖЕ? – Хочешь, я посмотрю? – ТЫ ПРАВДА В ЭТОМ РАЗБИРАЕШЬСЯ? ЧЕСТНО ГОВОРЯ, В ХОЛОДНЫЕ НОЧИ ОНА УЖАСНО НОЕТ. Поднявшись со своего места, матушка попыталась было ощупать больное место, но ее пальцы сомкнулись вокруг воздуха. – Послушай, тебе придется немного уплотниться. Иначе я вряд ли смогу чем-нибудь помочь. – ТЫ ЧТО, И МНЕ ПРОПИШЕШЬ ЦУКРОЗУ С АКВОЙ, ПО ОДНОЙ ЛОЖКЕ ТРИ РАЗА В ДЕНЬ? – Подслащенную воду? О нет, ты же сам знаешь, это только для неверующих. Ну же, давай, закатывай рукав. И не веди себя как маленький мальчик. Чтобы причинить тебе вред, нужно очень постараться, ты ведь все-таки Смерть. Пальцы матушки коснулись гладкой кости. Ничего особенного, щупала она руки и похуже. На этих, по крайней мере, плоти нет и никогда не было. Она помассировала кость, немножко подумала, потом ухватилась покрепче, резко повернула… Послышался щелчок. – ОЙ! – А теперь попробуй, как там, у плеча. – Э-Э. ГМ-М. ДА. И В САМОМ ДЕЛЕ, ТЕПЕРЬ МОЯ РУКА ХОДИТ КУДА СВОБОДНЕЕ. ДА, ТОЧНО. НУ НАДО ЖЕ! БОЛЬШОЕ ТЕБЕ СПАСИБО. – Если опять начнет беспокоить, ты знаешь, где меня найти. – СПАСИБО. БОЛЬШОЕ ТЕБЕ СПАСИБО. – Собственно, ты найдешь кого угодно и где угодно. Но лучше всего заходи утром во вторник. В это время я обычно дома. – Я ЗАПОМНЮ. ЕЩЕ РАЗ СПАСИБО. – Значит, договорились. Тебя я принимаю по вторникам. В другие дни постарайся не заглядывать. Ты все-таки не совсем обычный посетитель. Не хочется лишний раз встречаться. Без обид. – СПАСИБО. Смерть двинулся прочь. Мгновение спустя с того места, где лежала корова, донесся едва заметный вздох. Это и еще то, как кожа слегка осела, отметило переход от живого животного к остывающему мясу. Матушка взяла на руки мальчика и положила руку ему на лоб. – Жара больше нет, – произнесла она. – ГОСПОЖА ВЕТРОВОСК? – окликнул Смерть уже от двери. – Да? – Я ПРОСТО ДОЛЖЕН ЗНАТЬ… А ЧТО БЫЛО БЫ, ЕСЛИ БЫ Я… ВЫИГРАЛ? – В карты, ты имеешь в виду? – ДА. ЧТО БЫ ТЫ ТОГДА ДЕЛАЛА? Осторожно положив младенца на солому, матушка улыбнулась. – Ну, для начала, – призналась она, – я сломала бы тебе твою чертову руку. Агнесса долго не могла заснуть: на новом месте всегда плохо спится. Большинство ланкрцев, как гласит пословица, ложатся с петухами, а встают с коровами [3] . Но она присутствовала на вечернем представлении, а потом смотрела, как убирают декорации, как уходят актеры (или, в случае с младшими хористами, как их уводят в комнатушки в самых дальних закоулках здания). И вскоре не осталось никого, кроме Уолтера Плюма и его матери, которые убирали сцену после представления. Агнесса направилась к погруженной в сумерки лестнице. Те немногие свечи, что еще горели в зрительном зале, достаточно разбавляли мрак, чтобы можно было различить колыхание теней у ступенек. Лестница начиналась у задника сцены. От падающего занавеса ее отделяли лишь хрупкие поручни, и вела она не только на чердаки и склады, размещающиеся на верхних этажах. Эта лестница была также единственным путем к скрытым от глаз, вознесенным к потолку Оперы площадкам, на которых люди в плоских шляпах и серых комбинезонах с помощью всевозможных блоков и приспособлений творили магию театра… На одном из помостов над сценой маячила фигура. Агнесса различила ее только потому, что фигура вдруг шевельнулась. Человек стоял на коленях, во что-то вглядываясь. Во мрак. Агнесса сделала шаг назад. Лестница скрипуче запела. Фигура подскочила. Вспыхнул квадратный зрак желтого света. Луч пригвоздил Агнессу к кирпичной стене. – Кто там? – она подняла руку, защищая глаза. – А там кто? – ответствовал голос. И через мгновение: – О!… Пердита? Человек двинулся к ней. Следуя его шагам, широкими взмахами перемещался и луч света. |