Онлайн книга «Голем в Голливуде»
В трубке заиграла музыка, а Джейкоб насладился разительной переменой в охраннике. Тот лениво потянулся к телефону, затем вскочил как ужаленный и богобоязненно приник к дымчатому стеклу. Джейкоб усмехнулся и помахал. На счет «восемьдесят один» шлагбаум поднялся. Эйб вернулся на линию: – Я произвел эффект? – Как Моисей на Чермное море. – Славно. Выпей. Пусть запишут на мой счет. «Гринкрест» открыли евреи, которых не пускали в загородные клубы для городской неиудейской знати. Стены были увешаны непринужденными фото основателей киностудий и забытых комедиантов. В семидесятые годы правила смягчились, но в обеденном зале, заполненном хорошо одетыми несерьезными людьми, которые от души хохотали и аппетитно ели, еще чувствовалась явно синагогальная атмосфера. Под стать кессонам дубового потолка, здешние посетители были ухожены и вылощены. Метрдотель, встретивший Джейкоба у дверей, деликатно кивнул на кабинку, где в одиночестве выпивала женщина в дорогом трикотажном платье. – Пожалуйста, недолго, – сказал он. В стильном макияже Роды Стайн имелся недочет – пятно на шее, соперничавшее с окрасом фламинго. Джейкоб сделал вывод, что огромный бокал с «пинья колада» у нее не первый. Дама смерила Джейкоба взглядом: – Сегодня я не подаю. Он усмехнулся: – Джейкоб Лев, лос-анджелесская полиция. Можно присесть? Безразличная отмашка. Джейкоб сел. – Ваш муж здесь? – В сауне. Выпаривает токсины. – Рода прихлебнула коктейль, оставив на бокале след помады. – Наверное, вы новенький. Прежде я вас не видела. Джейкоб кивнул. – Набирают молодняк, с каждым годом все юнее. – Она промокнула губы крахмальной салфеткой, на которой тоже остался след. – Ну, что на этот раз? – Меня интересует Дениз. Рода Стайн вздрогнула. – Вы хотели сказать – Дженет. – Нет, Дениз. Надо бы с ней поговорить. Рода смотрела в упор. Сквозь зеркальное окно доносился стрекот картов на гольф-поле. – Я знаю, вы много пережили, – сказал Джейкоб. – Страшно даже представить. Хочу вас заверить: я сделаю все от меня зависящее, чтобы добиться справедливости для Дженет. Вы очень поможете, если сведете меня с Дениз. – Красиво, – сказала Рода Стайн. – «Справедливость для Дженет». Джейкоб ждал. – Мы учредили фонд ее имени. Ликвидация неграмотности. Пожалуй, надо было так и назвать. «Справедливость для Дженет». Броско. Только не очень оптимистично. Как по-вашему? – Я понимаю, вам тяжело. – Как вы прошли охрану? – С трудом. – И правильно. В этом смысл клуба – отрешиться от мира. Оставь заботы за порогом, веселись и чревоугодничай. Артуро делает грандиозный «пинья колада» – натуральный сок, никакого сравнения с бурдой, которой потчуют на курортах. Желаете отведать? – Нет, спасибо. Рода отхлебнула из бокала, промокнула губы. – Значит, вы хотите поговорить с Дениз. – Хотелось бы знать, как у нее дела. Рода кивнула раз, другой, третий – словно китайский болванчик. Потом опять сделала добрый глоток и вздохнула, будто огорчившись, что бокал еще наполовину полон: – Жалко губить. Она выплеснула коктейль в лицо Джейкобу, промокнула губы и, бросив салфетку на стол, ушла. Джейкоб обомлел. С подбородка зарядила капель. Оцепенение длилось недолго. «Гринкрест» из своей истории исторг бы несчетно случаев, когда напитки выплескивались в физиономии. Не прошло и полутора минут, как на позицию выдвинулось подразделение в смокингах, вооруженное тряпками. Бойцы протерли стол и стулья, убрали начудивший бокал и снабдили потерпевшего чистой салфеткой и стаканом сельтерской – омыть рубашку. Что касаемо членов клуба, они тоже видали подобное не раз. После весьма короткой паузы все возобновили трапезу и болтовню. – Эй, приятель. – Иссохший человек в кашемировом блейзере вынул зубочистку изо рта и поманил Джейкоба. Промокая лицо, тот перебрался в соседнюю кабинку. – Послушай, парень, оставь ее в покое, а? – сказал человек. – Ей и так досталось. – Я знаю. Я хочу ей помочь. Сотрапезник незнакомца напомнил Джейкобу отца – глаза его прятались за янтарно-желтыми очками. – Она миллион раз это слышала, – сказал он. – Сейчас не так. – Что – не так? – Я должен поговорить с ее дочерью. – Она умерла. – Нет, с другой. Мужчины переглянулись. Кретин. – Парень, они обе мертвы, – сказал морщинистый. Из вестибюля донесся голос метрдотеля: «Попросите его уйти». – Ч-черт! – выдохнул Джейкоб. Очкастый кивнул: – Пару лет назад повесилась. – Черт… – Да уж, черт, – сказал морщинистый. Шаги. – Извините, – сказал Джейкоб. Он кинулся к выходу и пахнущим плесенью коридором выскочил в крытый проход. Указатели сообщали путь к гольф-магазину, фитнес-центру и апартаментам Основателя. Роды Стайн нигде не было. В фитнес-центре улыбчивая женщина за конторкой вручила ему формуляр. Эйб Тайтелбаум, написал Джейкоб. – Где сауна? – спросил он. – Подвальный этаж. Легкого пара. Джейкоб осторожно шагал по скользкой плитке, стараясь не смотреть на мохнатые животы и болтающиеся мошонки. Ни одного тела моложе семидесяти. Что будет с членским списком, когда Великое Поколение вымрет? Придется вводить стимулирующие скидки. На верхнем ярусе сауны, окутанной паром, сидел лишь один человек. Голова откинута, глаза закрыты, пот ручьями; этакий еврейский Будда на вершине горы. – Мистер Стайн? – спросил Джейкоб. Глаза не открылись. – Да? – Я Джейкоб Лев. Хочу перед вами извиниться. – Я вас прощаю. – Вы даже не узнали за что. Стайн пожал плечами: – Жизнь слишком коротка, чтобы таить обиды. Рубашка Джейкоба, от коктейля уже прилипшая к груди, сейчас липла к спине от пота. – Я расстроил вашу жену. Теперь сквозь марево Стайн на него взглянул: |