Онлайн книга «Голем в Голливуде»
– Невежливо. – Карие с прозеленью глаза полыхнули. – Я просто милая девушка, спорхнула поразвлечься. – Откуда спорхнула? – Сверху. Откуда обычно спархивают. Джейкоб сел напротив, однако не слишком близко. А то кто его знает. – Как же вы затащили меня в машину? – спросил он. – Вы, что интересно, передвигались самостоятельно и слушались моих указаний. Удивительно. Будто у меня завелся личный робот или автомат. Вы всегда такой? – Какой? – Послушный. – Я бы не сказал. – Так я и думала. Но мне глянулось командовать. В кои-то веки. Вообще-то, у меня был свой интерес. Я лопухнулась. Подруга – вот она-то коповская мочалка – свалила с каким-то придурком. В своей машине. Три часа я вас убалтывала, а теперь подвезти меня некому, заведение закрывается, и приключения мне ни к чему. На такси жалко денег. – Она лучезарно улыбнулась. – Абракадабра, и вот я здесь. Она его убалтывала? – И вот мы здесь. Длинные пальцы ее тихонько оглаживали мягкий белый талес. – Вы извините, я ночью озябла, – сказала она. – Так надели бы что-нибудь, – ответил он и тотчас подумал: «Дубина! Не дай бог оденется». Она потерлась щекой о плетеную бахрому: – Похоже, очень старый. – Дедушкин. А ему достался от его деда, если верить семейным преданиям. – Я верю. Конечно. Что у нас есть, кроме преданий? Она встала и скинула талес, явив божественное гибкое тело, сияющее, точно атлас. Джейкоб машинально отвел взгляд. Черт, вспомнить бы, что было. Хоть фрагмент. Вот уж пища для фантазий на месяцы вперед. В детской непринужденности, с какой девушка оголилась, не было ни капли обольщения. Она ничуть не стыдилась своей наготы. А чего он-то засмущался? Любуйся, коль выпал случай. Девушка аккуратно втрое сложила талес и, перекинув его через спинку стула, поцеловала кончики пальцев – привычка еврейской школьницы. – Вы еврейка, – сказал Джейкоб. Глаза ее позеленели. – Всего лишь шикса [3] . – Шиксы так себя не называют, – возразил он. Девушка насмешливо разглядывала бугор, выросший под его трусами. – Вы зубы почистили? – Первым делом, как проснусь. – А вторым? – Помочиться. – А третьим? – Наверное, это зависит от вас, – сказал он. – Вы мылись? – Лицо. – А руки? Вопрос ошарашил. – Вымою, если хотите. Она лениво потянулась всем роскошным телом. Безудержное совершенство. – Вы симпатичный, Джейкоб Лев. Примите душ. Не дожидаясь горячей воды, он встал под струи и яростно тер гусиную кожу. Вышел розовый, в боевой готовности. В спальне ее не было. В кухне тоже. Двухкомнатная квартира – поисковый отряд не требуется. И талес исчез. Клептоманка с пунктиком на религиозных атрибутах? Мог бы сообразить. Такая девушка – значит, где-то убудет. Законы вселенской справедливости требуют баланса. Стучало в висках. Джейкоб плеснул себе кофе, уже потянулся в шкаф за бурбоном, но решил: все, завязываю, допился. Опорожнил бутылку в раковину и пошел в спальню проверить комод. Талес уютно примостился между синим вязаным свитером и потертым бархатным мешком с тфилин. Знак любезности либо укоризны. Поразмыслив, Джейкоб выбрал второе. Она ведь проголосовала ногами. Милости просим в наш клуб. Глава третья
Голый и растерянный, на корточках он сидел перед комодом, и тут звякнул дверной звонок. Передумала? Кто бы возражал. Джейкоб кинулся к двери, на ходу сочиняя остроумную реплику, и потому был совсем не готов увидеть двух бугаев в просторных темных костюмах. Один – светлый шатен с щеточкой ухоженных черных усов. Другой – румяный крепыш, печальные коровьи глаза в обрамлении длинных девичьих ресниц. Точно отставные полузащитники. Их пиджаки сошли бы за автомобильные чехлы. Оба ухмылялись. Здоровяки расплылись в дружелюбных улыбках, глядя на съежившийся Джейкобов член. – Хорошо висит, детектив Лев, – сказал шатен. – Секунду, – ответил Джейкоб. Захлопнул дверь. Обмотался полотенцем. Вернулся. Оба не шевельнулись. Еще бы. При таких габаритах любое движение требует уймы сил. Нужен веский повод. Никак иначе. Стоп машина. Суши весла. – Пол Шотт, – представился шатен. – Мел Субач, – сказал румяный. – Особый отдел. – Не слыхал, – ответил Джейкоб. – Показать удостоверение? – спросил Субач. Джейкоб кивнул. – Придется расстегнуть пиджак, – вздохнул Субач. – И вы увидите наши пушки. Переживете? – По очереди, – сказал Джейкоб. Субач, а за ним Шотт показали золотистые бляхи, прицепленные к внутренним карманам. В кобурах были обычные «глок 17». – Порядок? – спросил Субач. Вроде бы. Копы? Да. Бляхи настоящие. И все же порядок ли? Вспомнился ответ Сэмюэла Беккета на реплику приятеля, мол, в такой славный денек хочется жить: слишком сильно сказано. – Чем могу служить? – спросил Джейкоб. – Не откажите в любезности проехать с нами, – сказал Шотт. – У меня выходной. – Дело важное. – Нельзя ли конкретнее? – К сожалению, нет, – сказал Субач. – Вы позавтракали? Может, закинете пару плюшек? – Я не голоден. – Наша машина за углом, – сказал Шотт. – Черная «краун-вика», – уведомил Субач. – Садитесь в свою машину и езжайте за нами. – Только наденьте штаны, – добавил Шотт. «Краун-вика» держала умеренную скорость и аккуратно включала поворотники, дабы «хонда» Джейкоба не отстала. Джейкоб решил, что их путь лежит в голливудский отдел, где он работал до недавнего времени. Однако поворот с Вайн-стрит на север опроверг гипотезу. Они ехали к Лос-Фелису, и Джейкоб нервно ерзал. Через семь лет службы Джейкоб был еще зелен для убойного отдела, но ему дважды повезло: во-первых, вышла директива благоволить к выпускникам колледжей, а во-вторых, ветеран, который тридцать лет высаживал по три пачки в день, как раз дал дуба, освободив теплое местечко. |