Онлайн книга «Магнатъ»
|
— Хозяин, там до тебя люди пожаловали, с гумагами от компании. — Бумагами, олух. Машинально поправив помощника, Савва самокритично вздохнул — давно ли он сам перестал быть таким вот «дярёвней»? — Сейчас спущусь. А ты пока распорядись, чтобы бричку заложили. Во дворе арендованного под контору домика (небольшого, зато почти в центре города!) губернского представителя Русской аграрной компании терпеливо поджидали сразу четверо крепких мужчин, в которых за версту можно было разглядеть отставных матросов. Пользуясь тем, что новоприбывшие заняты разговором со старшим оберегателем его собственного тела, и не обращая внимания на второго охранника у себя за плечом, купец тихонечко подошел поближе. А охранник… Уже и привычка к такому сопровождению появилась. Тем более что деньги он при себе носил по любым меркам солидные, а дураков на свете, как известно, всегда хватает. Да и вообще, с такими серьезными ребятами за спиной и порядку в делах заметно больше, и спокойствия… — Да-а, и так бывает. Ничё, настоящему мужику нога — не главное! Хлопнув одного из морячков по плечу так, что выбил в воздух небольшое облачко пыли, их собеседник отошел в сторонку. Открыв тем самым прекрасный вид на будущего разъездного механика перерабатывающих центров вообще и его отнятую по колено ногу в частности. Одного из четырех механиков, если быть точнее. — Как добрались? Разместились? Жалобы есть? Глядя, как четыре отставных матроса моментально выстроились идеально четкой шеренгой и чуть заметно дернули правыми «клешнями», бывший конный объездчик пограничной стражи не удержал довольной усмешки. И он кое-что может! Выслушав короткие ответы и чуточку напоказ пробежавшись глазами по дюжей фигуре калеки, Вожин остановил свой взгляд на нарукавной нашивке, изображавшей шестерню с наложенным на нее трехлопастным винтом. — Старший машинист броненосца береговой обороны Императорского Балтийского флота «Вещун»! Бывший, понятное дело. — Где же ты сподобился так… гм, пораниться? Вроде, слава богу, войны никакой и нету?.. Старший охранник подошел и двумя тихими фразами прояснил ситуацию. — Значит, сам погибай, а товарища выручай?.. Бравый моряк небрежно повел литым плечом: — Лучше моя нога, чем его голова. Да и отделались легко — упади балка на аршин левее, разом бы обоих и похоронили. Бывший пограничник, хромота которого хоть и не бросалась в глаза, а все же присутствовала, и бывший моряк, полгода назад заимевший вместо правой ступни и голени хорошо отполированную дубовую деревяшку, вдруг ощутили некую общность душ. Конечно, словами это выразить было сложно (практически невозможно), но какая-то ниточка взаимной приязни явно протянулась. — Савватей. — Потап. Две мозолистые руки с легким хлопком встретились, ненадолго застыв в крепком рукопожатии. Перезнакомившись с остальными механиками и потихоньку с ними же разговорившись, Савва и сам не заметил, как минул целый час. Собственно, он и дальше бы душевно общался, с превеликим удовольствием отвечая на множество вопросов морячков, дорвавшихся наконец-то до непосредственного начальства, не напомни верный Митяй о заждавшейся его бричке. И проверке строек. И о визите в банк, за денежкой на очередные расходы. Опять же к бондарям [12] заглянуть не помешало бы. Им в цех месяц назад аж три станка сестрорецкой выделки установили, пилить, строгать да фрезеровать клепки [13] бочажные, а пользы с тех станков — что с быка молока. Привыкли по старинке работать, оглоеды… В общем, остаток дня пролетел единым мигом, и домой (вернее, в снятую на полгода четырехкомнатную квартиру) Савватей заявился ближе к сумеркам. Поцеловал Марысю в подставленную щечку, привычно потянул носом, стараясь угадать, каким именно кулинарным шедевром сегодня его накормят, прогулялся до уборной, умылся-причесался и, направляясь к столовой комнате, едва не споткнулся о хвостато-полосатую тушку кота Васьки. Впрочем, усатый бездельник тут же исчез в открытой нараспашку форточке (пользуется, паразит, его отсутствием да добрым сердцем хозяйки!). Савва негромко ругнулся, тут же выбрасывая мелкого приживалу из головы, перешагнул наконец-то порог столовой — и едва удержал на губах словечко покрепче. — Доброго здоровьечка, Савватей Елпифидорович! — И тебе не хворать. Никанор, гхм, Александрыч. Выразительно покосившись на Марысю, едва заметно пожавшую плечами в ответ, хозяин дома страдальчески вздохнул и пригласил гостя к столу — отведать, чего бог послал. Вечеряли в полной тишине и даже с каким-то официозом, что тоже сказалось не в лучшую сторону на и так далеко не радужном настроении главы семьи. И только после того, как глубокие тарелки опустели и чай был выпит, а значит, положенное вежество было полностью соблюдено, бывший житель села Опалихино прямо спросил старосту соседнего села: какого!.. гм, хорошего ему понадобилось от второй гильдии купца Вожина?!.. — Ты уж не серчай, Савватей Елпифидорыч, коли что не так. Я ведь не сам до тебя подался, меня все наше опчество послало. — Послало, говоришь… Бережно неся свой заметно округлившийся животик, Марыся подошла и положила руку на плечо мужа — пока еще тот тоже не послал гостя, далеко и надолго. — Ну давай, говори свое дело. — Все знают, Савватей Елпифидорыч, что хозяин ты справный и справедливый. Цену за хлебушек не опускаешь, на беде человеческой не наживаешься… Дальнейшую речь, со славословиями в свой же адрес, хозяин слушать не стал, оборвав главу соседнего с Опалихиным села резким взмахом руки — тем более что основную мысль он и так уже понял. — А эти твои знающие не говорят, случаем, что я напрямую зерно покупаю только у односельчан? — Говорят. — Или, может, они не знают, что, начни я брать зерно в других селах да деревеньках, на меня разом все зерноторговцы Вологодчины ополчатся? — Савватей… Гость запнулся и пару мгновений мучительно подбирал слова. — Ты ж нам не чужой. Сам знаешь, каким потом хлебушек полит, какими слезами. И про то, каков неурожай нынешний, тоже знаешь. А эти христопродавцы сговорились, и одну цену покупную держат — что в Грязовце, что в Вологде. Продать им зерно за бесценок — так только на подати [14] и хватит. Не платить подати — враз становые [15] пожалуют, хозяйства разорят… Ну войди ты в наше положение, поимей жалость! — Меня бы кто пожалел. Супруга незаметно прижалась животиком к мужниной спине, и это кардинальным образом изменило еще не прозвучавший ответ. |