Книга Префект, страница 2 – Аластер Рейнольдс

– Кейтлин, вы с ним уже встречались?

Перигал шевельнулась, рассекая воду мускулистым хвостом с плавниками, который был у нее вместо ног. Талия даже коснулась очков, чтобы убедиться: ей не почудилось, хвост настоящий.

– Смысл жизни Дрейфуса – досаждать мне любыми законными путями, – съязвила Перигал.

– Я лишь выполняю свою работу, – невозмутимо отозвался Дрейфус. – Разве моя вина, что эта работа периодически касается вас?

– Так она снова касается меня?

– Похоже на то. Кстати, хвост замечательный. Что случилось с ногами?

Перигал кивнула на ходячий поднос:

– Вот, интерьер мне украшают.

– Ну, каждому свое.

– Да, суть такова. – Перигал подалась вперед и куда жестче проговорила: – Хватит любезностей. Начинайте проверку, или зачем вы пожаловали, и вон из моего анклава.

– Я прилетел не с проверкой, – заявил Дрейфус, и у Талии засосало под ложечкой.

Этого момента она боялась и втайне ждала.

– Тогда зачем? – спросила Перигал.

Дрейфус вынул карту из кармана кителя, переглянулся с помощниками и, щурясь, прочитал:

– Кейтлин Перигал, настоящим вы как матриарх этого анклава обвиняетесь в нарушении демократического процесса пятой категории. Имеются данные о том, что вы, преследуя корыстные цели, вмешивались в работу центра голосования.

Перигал что-то пробормотала и покраснела от негодования. Дрейфус поднял руку, требуя тишины, и продолжил:

– На время расследования ваш анклав блокируется. Физическое перемещение и обмен информацией между Домом Перигалов и системой, включая Город Бездны, прерывается. Любые попытки воспрепятствовать налагаемым санкциям будут жестко пресечены. Настоящее решение окончательно и обязательно для исполнения. – Дрейфус остановился и опустил карту. – Объявляю блокаду начатой.

Повисла неловкая пауза, прерываемая лишь плеском воды в бассейне.

– Это шутка? – наконец спросил сероглазый блондин, с надеждой глядя на Перигал. – Пожалуйста, скажите, что это шутка.

– Значит, блокада, – проговорила матриарх. – Дрейфус, я всегда знала, что ты подлец, но не думала, что опустишься до такого.

Дрейфус положил карту на бортик бассейна.

– Здесь итоговый текст обвинения. По-моему, все предельно четко, хотя куда мне судить, я ведь лишь полевой префект. – Он коснулся пальцем подбородка, словно только что вспомнил о задании. – Теперь сделайте мне маленькое одолжение.

– Да ты ненормальный!

– Пожалуйста, обратитесь к своим гражданам и гостям. Объясните, что начата блокада и они вот-вот потеряют связь с внешним миром. Напомните, что эта ситуация может растянуться на целый век. Если кто-нибудь желает отправить сообщение за пределы Дома Перигалов, на это остается шестьсот секунд.

Том повернулся к Спарверу и к Талии.

– Младшие префекты, вы знаете, что делать, – проговорил он негромко, но так, чтобы слышала Перигал. – Если кто окажет сопротивление или не подчинится, у вас будет право совершить эвтаназию.

* * *

Кольцевой транзит двигался быстро, противодействуя центробежной гравитации медленно вращающегося колеса. Талия сидела рядом со Спарвером, погруженная в раздумья.

– Это несправедливо, – наконец сказала она.

– Что именно?

– Столько людей попало сюда случайно, кто-то в гости прилетел.

– Порой единственное осуществимое решение несправедливо.

– Оказаться в глухой изоляции от Блистающего Пояса, от Йеллоустона, от друзей и близких, от абстракции, от медицинских программ… Некоторые не доживут до снятия блокады.

– Об этом им следовало подумать заранее. Не хочешь получить блокаду – досконально изучи свой анклав.

– Бессердечные рассуждения!

– Они плевали на демократию. Я не сильно расстроюсь, когда демократия наплюет на них.

Талия чувствовала, как вес становится нормальным: они приближались к месту назначения, транзит замедлялся. Префекты высадились в другой пещере, поменьше размером и поярче освещенной, чем первая. Здесь пол был мощен черными и белыми плитами, натертыми до блеска. Из отверстия в его центре поднимался конус. Толстый, как древесный ствол, острым концом он тянулся к самому потолку. На его черной поверхности мерцали схемы инфопотоков, переливались красные и синие линии. Конус обвивала лестница без поручней, по которой добирались до портов интерфейса, похожих на короткие ветви.

У основания ствола стоял мужчина в бежевой форме, инженер или техник, и смотрел на пришедших с подозрением.

– Не приближайтесь! – сказал он.

– Разве Перигал не предупредила, что мы идем сюда и мешать нам нельзя? – спросил Спарвер.

– Это обман. Вы шпионы Дома Кантарини.

– Я похож на шпиона Дома Кантарини? – В голосе Спарвера звучало недоумение.

– Шпион может выглядеть как угодно.

– Я свинья. Разве при наличии других кандидатов они подослали бы уродца вроде меня?

– Рисковать я не могу. Если прикоснетесь к центру голосования, я потеряю работу, положение – всего лишусь.

– Отойдите, сэр! – велела Талия.

– Извините, но я не могу подпустить вас ближе. – Мужчина раскрыл ладонь: к ней крепился тускло-серебристый приборчик с красной пусковой кнопкой. – Вы под прицелом. Пожалуйста, не заставляйте меня стрелять.

– Убьете нас – «Доспехи» пришлют других префектов, – предупредил Спарвер.

У Талии мурашки побежали по спине. Она чувствовала пристальное внимание невидимых пушек, готовых уничтожить ее, стоит руке мужчины дрогнуть.

– Если развернетесь и уйдете, я вас не убью.

– Соберем доказательства, тогда и уйдем.

Спарвер снял хлыст-ищейку с пояса и махнул им, чтобы активировать хвост. Потрескивая, тот вытянулся на максимальную длину и хлестнул по полу.

– Он прав, – добавила Талия, сдерживая дрожь в голосе.

– Мы префекты «Доспехов».

– Уходите! – взмолился мужчина, поглаживая пусковую кнопку. – Центр голосования я буду защищать до последнего.

Спарвер дал хлысту свободу. Рукоять осталась на уровне пояса: скрученный конец затвердевшего хвоста держал ее прекрасно. Ищейка покачивалась из стороны в сторону, будто кобра в поисках добычи. Вот рукоять нацелилась на мужчину, на кадыке у того появилась ярко-красная точка.

– Пожалуйста, ответьте на один вопрос, – сказал Спарвер. – Пальцы вам очень дороги?

Мужчина вдохнул и задержал дыхание.

– Хлыст уже настроился на вас, – продолжал Спарвер. – Если почувствует враждебное намерение, а он к такому очень-очень чувствителен, то набросится быстрее, чем нервный импульс дойдет до кончиков ваших пальцев. Острая кромка хвоста причинит вам серьезнейшие травмы.